От НТВ до НТВ. Тайные смыслы телевидения. Моя информационная война

Финальным аккордом нашего пребывания в городе стало посещение паба, название которого я, к сожалению, запамятовал. Но впечатление осталось до сих пор! Это было помещение с чудовищно низкими потолками, картинами, живописавшими тяжелые рыбацкие будни, и оставленными прямо на стенах автографами почетных гостей. Но больше всего меня поразили посетители. Сначала я подумал, что моя жизнь закончится именно здесь, в стенах этого питейного заведения! За столами размещались мужчины огромных размеров! Рука любого из этих великанов была толще моей ноги; шеи у них, как правило, отсутствовали, и круглые головы сидели прямо на туловище, как приклеенные; пивные же кружки почти полностью прятались за охватившими их ладонями. Это были местные жители, рыбаки. Мое воспаленное воображение тут же нарисовало картину скорого пьяного дебоша, жертвой которого я, несомненно, стану. Черкасовы веселились, как дети, довольные тем, что здорово меня напугали. Но, как объяснил Андрей, завсегдатаи этого пивного рая, возможно, были самими мирными любителями пива среди всего населения Великобритании. Так что все закончилось благополучно, и российское бюро RTVi на время осталось с главным редактором.

Уточнение «на время», кстати, вполне уместно. Дело в том, что уже после начала моей работы на RTVi меня иногда приглашали на другие телеканалы. Подобных звонков было немного, но они были. Сначала мне позвонила Ирэна Лесневская, тогда возглавлявшая телекомпанию РЕН ТВ, название которой еще писалось латиницей. Александр Герасимов, некогда запускавший меня в утренний эфир НТВ, после развала УЖК работал именно у Лесневской, не только в должности заместителя гендиректора по информационному и общественно-политическому вещанию, но и в качестве ведущего. В 2003 году он вернулся на НТВ, сразу после того, как вместо Бориса Йордана генеральным директором телекомпании был назначен Николай Сенкевич. У Лесневской образовалась «дырка» в эфире, которую она и предложила «заткнуть» мне. Эти слова я намеренно беру в кавычки, поскольку в приглашении Ирэны Стефановны не было ничего оскорбительного или унизительного по отношению ко мне, просто так проще описать суть проблемы. В другой раз мне позвонила Татьяна Миткова, предложившая подумать над революционной информационной программой, не имевшей аналогов на отечественном телевидении. Оба раза я отказал. И оба раза привел одинаковую причину: я совсем недавно начал работать с Гусинским напрямую и мне просто неудобно так быстро отказывать своему работодателю ради более выгодного предложения. В том, что предложения Лесневской и Митковой были более выгодными, я ни на секунду не сомневался, но совесть не позволяла поступить иначе. Кстати, оба проекта вышли в эфир и прекрасно себя зарекомендовали и без моего участия. В первом случае речь идет о программе «Неделя», ведущей которой на целых одиннадцать лет стала Марианна Максимовская, а во втором – о «Программе максимум» во главе с Глебом Пьяных, радовавшим поклонников на протяжении семи лет.

Тогда я не знал, сколько времени сам проработаю в своей должности. Думать об этом было просто некогда. Всю весну мы с Юлькой и Юрием Юрьевичем по крупицам собирали будущую телекомпанию. Поскольку формула «кадры решают все» в нашей стране известна давно, главной задачей являлось формирование штатного расписания. Несколько поездок к Гусинскому ушло на обсуждение этих вопросов: сколько в телекомпании будет сотрудников и сколько они будут получать. Федутинов поддержал наше с Юлей мнение, что зарплаты на RTVi не должны быть меньше тех окладов, которые люди имели на прежних местах работы. Гусинский возражать не стал, хотя сражался с настоящим остервенением. Соглашаясь на эти цифры, Владимир Александрович старался ограничивать нас в других, а именно в количестве работников. Тогда я впервые услышал от него следующее определение: «Все журналисты – кадавры! Их единственная цель – высасывать из акционера побольше денег, при этом ничего не делая на работе!» Не знаю, почему Гусинский использовал слово «кадавр». Вполне возможно, что он не очень точно знал значение этого, скажем так, термина и употреблял его вместо более подходящего. Вампир, например.