От Падуна до Стрелки

Дело теперь упирается в дорогу. Существует проект Северо-Сибирской железнодорожной магистрали. Она начнется на Урале, пойдет через Тобольск и Колпашево на Оби к Томску, оттуда в Абалаково на Енисее, а затем по Приангарью в район Нижне-Ангарска, Богучан, Толстого мыса, Хреботовой, на Лену и дальше в обход Байкала с севера к Транссибирской магистрали. В принципе все решено, не ясно одно, как пройдет эта дорога от Енисея к Богучанам — по левому или правому берегу Ангары. Это зависит от многих проблем, и в частности от того, где будет Средне-Енисейская ГЭС.

Без всякой рисовки Рублев сказал мне, прощаясь:

— Как хочется увидеть все то, о чем мечталось нам у костров!

И он увидит — я не сомневаюсь в этом — преобразованный ангарский край, край мощной индустрии.

ВЗРЫВ НА РЕКЕ

Только на третий день после приезда в Мотыгино я собрался навестить Анатолия Лукьянова. Он занимает половину коттеджа на улице Водников, той самой, которую мы проезжали два дня назад, отправляясь в Шаарган. У него я застаю Ивана и еще одного молодого парня с курчавой головой и редкой голубизны глазами. Это и есть Валерий Воропанов. В отличие от друзей Валерий успел уже перенять у ангарцев скороговорку, в речи его много местных словечек, и я иногда с трудом понимаю, о чем он говорит. Заметив это, Валерий перестает частить и начинает старательно выговаривать слова.

— Дело наше рисковое, ошибаться не рекомендуется— не найдут ведь! — и тут же добавляет: — бросать его не хочется — надо же реку в порядок привести. А достается нам здорово, это верно.

Он берет карандаш и чертит на листке бумаги единицу:

— Во-первых, на реке куда труднее взрывнику, чем на суше. Там, что, ну, к примеру, в шахте. Забурил шпуры, заложил заряд, отошел на безопасное расстояние, крутанул ручку подрывной машинки — и, пожалуйста, взрыв. А у нас? Поди-ка, посмотри, правильно лег заряд на дно — в воде, да еще на быстрине разве что разглядишь.

На листке появляется двойка:

— А потом после взрыва тоже не очень-то поймешь, сколько оторвано породы, куда ее швырнуло. Приходится все дно обшаривать.

Он долго рассказывает о том, каких усилий стоит углубить и расчистить судовой ход даже на небольшой шивере, как взрывники зимой пробивают во льду двухметровой толщины майны — окна, в которые опускают заряды. И ни слова о себе.

Но я уже знаю, что Валерий не однажды сталкивался лицом к лицу со смертельной опасностью. Один такой случай произошел совсем недавно на Аладинской шивере, недалеко от земснаряда, к которому мы подходили на «двадцать восьмой» по дороге из Богучан в Мотыгино.

Вместе с взрывниками опустил тогда Валерий на дно заряд. Подожгли бикфордов шнур, и баржа, на которой они сидели, пошла вниз. Вдруг дно ее загремело по камням. Все вскочили. Баржа медленно развернулась кормой по течению, дернулась несколько раз и застыла.

— В воду, — скомандовал Валерий и первым прыгнул за борт.

Стоя в ледяной воде, Валерий вцепился в борт баржи и толкал ее вниз. Взрывники поняли прораба, тоже навалились на баржу. Шумела вода на перекатах, дно баржи скрежетало по камням, а Валерию казалось, что он слышит, как отсчитывает время секундная стрелка на его ручных часах. До взрыва осталось четыре минуты, а камни все еще не отпускали баржу. Три минуты, две. Кажется, баржа сдвинулась с места. Пошла, пошла! Валерий взглянул на часы — оставалась минута — и крикнул:

— Всем спрятаться за левый борт!

И тут же ухнул с головой в воду. Подхваченная водой, баржа потащила его на глубокое место. Все взрывники укрылись за левым бортом, и только один Валерий плыл у правого, с той стороны, где лежал на дне заряд.

Грохнул взрыв, десятки осколков забарабанили по железной палубе баржи, взбили фонтанчики воды. Но, видно, ребята родились в рубашках — никто не пострадал. А через час Валерий и взрывники опускали на дно новый заряд.

Вспоминая об этом, Валерий грустно усмехается:

— Глотнули мы тогда не только воды, но и страха. Однако не думайте, что так бывает у нас каждый день. — И тут же предлагает:

— А знаете, что? Приезжайте к нам на Татарскую шиверу. Вот и увидите скалоуборку во всей красе.

Пришлось отказаться от этого предложения. Меня ждет Неволин. Договариваемся, что к шивере я приду на пассажирском теплоходе часов в семь утра.

Теплоход уходил на рассвете. Я забираюсь в ходовую рубку, прошу, чтобы меня высадили у Татарской шиверы. Каюсь, проспал целых восемьдесят километров, так и не увидев, какая же Ангара ниже Мотыгина.

Просыпаюсь, когда солнце уже поднялось довольно высоко. У штурвала стоит новый рулевой. С левого борта на берегу у самого обрыва выстроились новенькие, щегольские дома Горевской геологической экспедиции. Дальше видно устье Тасеевы — самого большого притока Ангары. А еще ниже между островами из воды поднимаются мачты буровых станков.

Знаменитое место, о котором скоро заговорят не только в Сибири, но и по всей стране!