От Падуна до Стрелки

Осенью 1956 года мотыгинский геолог Юрий Глазырин у ручья Горевого нашел маленький блестящий камешек. Он сразу понял — свинец. В это время вода на Ангаре сильно упала, и Глазырин заметил, что жилы с рудой уходят вниз по берегу.

Партия Глазырина работала весь следующий год, и находки следовали одна замечательнее другой. Геологи определили — в этих местах залежи полиметаллов.

Однако природа сыграла скверную шутку, упрятав значительную часть залежей под Ангару, которая здесь достигает ширины пять-шесть километров. Что делать, как разрабатывать месторождение? Конечно, есть опыт метростроевцев, которые научились пробивать тоннели под дном рек. Но даже Нева не идет в сравнение с Ангарой. Во сколько же обойдутся такие тоннели? И потом, не затопит ли река эти поддонные шахты?

Есть другой путь — отодвинуть Ангару в сторону. Геологи обратились к гидростроителям. Они предложили обнести район подводного месторождения огромной дамбой и прижать Ангару к правому берегу либо повернуть Ангару в Тасееву и через один из ее притоков поднять к водоразделу с Енисеем. Оттуда Ангара сама пойдет вниз и впадет в Енисей значительно выше Стрелки. Пока еще не решено, какому варианту отдать предпочтение — в каждом из них есть свои достоинства и недостатки. Но и тот, и другой не будут иметь себе равных во всей мировой практике гидростроительства.

…Рулевой нажимает кнопку сирены и, стараясь перекричать ее вой, объявляет:

— Подходим к Татарке, вызываю за вами бакенщика.

Маленькая лодочка подходит к теплоходу минут через пять. Черный, как цыган, бородатый, с молодо сверкающими глазами, бакенщик кричит:

— Давай, дядя, прыгай быстряй.

Теплоход уходит к правому берегу, а наша илимка, пришпоренная моторчиком, несется к левому, где стоит целый флот барж и катеров речных путейцев. На борту «Бекаса» — флагмана этого флота встречаю знакомых уже мне Валерия Воропанова и начальника Ангарского технического участка Иннокентия Семеновича Матонина. Небольшого роста, почти квадратный, краснощекий, в форменной куртке и фуражке с крабом на околыше, Матонин производит впечатление бывалого морехода. Говорит он степенно, делая многозначительные паузы, двигается медленно, несколько торжественно. Но за всем этим скрывается человек работящий и умный.

— Прибыли точно, к самой обедне, сейчас будет взрыв, — говорит Матонин, взглянув на часы.

Стоявшие на палубе «Бекаса» повернулись к шивере. В километре от нас на волнах чуть заметно покачивается большая землечерпалка, а к ней изо всех сил спешит маленький катер. Едва он успевает прижаться к высокому борту землечерпалки, как на реке взметывается высокий белый водяной столб. Он растет и растет, на его верхушке появляется серо-черная шляпка гриба, и лишь тогда до нас долетает приглушенный, урчащий звук взрыва. Столб на несколько секунд застывает в воздухе и падает в реку.

Взрыв на реке? Для чего он? Матонин ловким щелчком сбивает фуражку на затылок и медленно, как учитель на уроке, начинает объяснять смысл и назначение скалоуборки.

Из года в год растет поток грузов по Ангаре, с ранней весны и до поздней осени по реке идут караваны барж. Идут медленно, часто простаивая под порогами и шиверами, уступая дорогу встречным судам. Река не балует местных капитанов — широкая, в несколько километров, она оставляет для движения судов узкую, извилистую дорожку в тридцать — сорок метров. Волжане, донцы, днепровцы удивятся, узнав, что ангарцы рады, когда под днищами их барж и теплоходов есть метр воды. Весь флот на Ангаре мелкосидящий, приспособлен к плаванию в таких условиях.

— Получается у нас, — жалуется Матонин, — будто одноколейная железная дорога. Караван идет через шиверу, остальные стоят «на разъезде», ждут своей очереди. Разве так обеспечишь Приангарье необходимыми материалами и товарами? Вот и решили мы вторую нитку «прорубить» в реке — расширить и углубить судовой ход.

На любой другой реке, где дно песчаное, глинистое или гравийное, сделать это земснарядом и землечерпалкой нетрудно. На Ангаре дно углубить можно только взрывом. Поэтому здесь и появились взрывники.

Опыта подводной скалоуборки на реках у них тогда не было, да и поучиться за рубежом не у кого. Только шведы с помощью бурильных установок успешно разделывались с порогами на своих реках. Но что это были за реки? Раз в десять меньше Ангары.

Сначала применили донное бурение. Пробивали в скалах шпуры, закладывали заряды и подрывали их. Но быстро убедились в малоэффективности этого способа: много часов уходило на бурение, а после взрыва начиналось сущее мучение — водолазы, борясь с быстрым течением, ползали по дну и руками собирали в корзины осколки камней.

Помогли ученые Сибирского отделения Академии наук СССР: они предложили применить накладные пороховые заряды. Метод простой: в марлевую «колбасу» набивают порох, устанавливают запал и опускают на дно. Потом взрывают. И опять Ангара, проявив характер, внесла поправку. Уложить накладной заряд в реке с медленным течением нетрудно. А вот на ангарских порогах и шиверах это непросто — вода утаскивает заряды.