От Падуна до Стрелки

И мне было легко представить, какое увлекательное путешествие я совершу по Ангаре, когда завершат сооружение всего каскада станций, появятся новые города, пролягут новые дороги. Я мысленно переношусь на пятнадцать лет вперед.

…На этот раз еду от Стрелки к Братску. Перегороженная плотинами гидроэлектростанций, Ангара превратилась в своеобразную водную лестницу: ее ступени — искусственные моря. У плотин построены судоподъемники. Морские суда и стремительные теплоходы на подводных крыльях проходят в Байкал.

На одном из таких теплоходов — потомке первых «Ракет» — я и отправляюсь в путь. Он мчит меня мимо белых скал над затопленным Стрелковским порогом и за час доставляет в порт Ново-Ангарска — большого промышленного города, который расположился у впадения Тасеевы в Ангару. Этот город горняков и металлургов построен вблизи Горевского месторождения полиметаллов. Он красив, Ново-Ангарск. Тайга подковой охватывает его кварталы, а главная улица вытянулась вдоль морской набережной. Здесь все делает электричество — оно добывает руду, плавит металлы, обогревает дома, растит овощи.

Большие теплоходы отправляются не только вверх по Ангаре, но и по Тасееве в Ону и Муну, по берегам которых выросли поселки лесорубов, городки химических предприятий, где перерабатывается древесина.

Из Ново-Ангарска я отправляюсь поездом по Северо-Сибирской магистрали в Нижне-Ангарск — центр горнодобывающей промышленности Ангаро-Питского бассейна. От старого поселка Нижне-Ангарска осталось лишь название. Новый город с прямыми улицами, красивыми ансамблями удобных жилых домов утопает в зелени. Под стать ему и другие города и поселки горняков в этом районе — у Кокуйского угольного разреза, у Тальских магнезитов.

Нижне-Ангарский горнообогатительный комбинат — крупнейший в Восточной Сибири — дает в год двадцать миллионов тонн руды. Чтобы объехать его карьеры, нужно затратить несколько дней.

На маленьком вертолете перелетаю в мотыгинский порт и снова иду вверх по Ангаре. Как все изменилось вокруг. Заливы водохранилища — глубокие извилистые фьорды — вклинились в лесистые сопки. Навстречу то и дело попадаются большие «сигары» — огромные плоты ангарской сосны.

У плотины Богучанской ГЭС новый город — центр лесохимического комплекса. Заводы, заводы, заводы, на которых обыкновенная сосна превращается в самые различные материалы и предметы. Город отделен от заводов зоной здоровья — поясом зеленой тайги.

Наш теплоход меньше чем за час поднят от подножия стопятидесятиметровой плотины гидроэлектростанции в Богучанское море. И снова в путь. Через два с половиной часа Кежма. Не та, старая, в которой я когда-то побывал, а новая, построенная на холмах, некогда стоявших далеко от Ангары, — теперь к ним вплотную подступили воды искусственного моря. Отсюда проложены прекрасные автострады в глубь тайги, к местам, где добывают бокситы и другие полезные ископаемые.

А еще через два часа мы швартуемся к бетонной стенке пристани у Толстого мыса. Я иду наверх, к серебристой мачте, на которой трепещет флаг. Теперь вершина мыса поднимается над водой всего на три метра. Стоя на плотине, я не слышу, как работают мощные турбины Усть-Илима, их шум заглушает вода, вырывающаяся через отверстия водослива. Постукивая на стыках, прошел состав стотонных думпкаров, полных рудой. Ее добыли на Коврижке — в центре Илимского бассейна.

И вот последний участок: Усть-Илим — Братск. Когда-то я прошел его вниз по течению за неделю. Теперь путешествие заняло всего три часа. Корабль на подводных крыльях, как торпеда, вспенивая воду, проносится над затопленным островом, где прежде стояла деревня Сизове, над Бадарминским ущельем. Когда показывается остров Тугуский, я поднимаюсь в рубку и прошу штурмана определить глубину. Стрелка на приборе показывает шестьдесят метров. Шестьдесят метров воды над «селезнями» Шаманского порога.

В Братске мое путешествие заканчивается. Я прошел по реке, вернее, системе таежных морей, которая стала как бы главной улицей преображенного Приангарья — края новых городов, заводов, дорог, прекрасных курортов и неповторимой красоты. И разве удивительно, что на Последнем утесе в устье Ангары поставлен памятник покорителям этой реки. Я любовался им, когда в самом начале моего путешествия теплоход проходил мимо скалы. Над рекой высилась высеченная из диабаза фигура парня в клетчатой рубахе, с геологическим молотком и картой в руках — нашего современника, ибо он и начал менять облик огромного таежного края…

— Э, ге, гей — доносится снизу голос Юры, — товарищ начальник, ваше время вышло!

Пора уходить — Юре надо засветло вернуться на Татарскую шиверу. В последний раз оглядываю ширь двух рек. Со Стрелковского порога спускается длинный плот. А на Енисее виднеется белая точка, она растет и растет. Снизу идет «Ракета». И только небо остается пустынным, синее сибирское небо.

Цепляясь за кусты, я спускаюсь по уступам на берег, встаю на колени и зачерпываю горсть прозрачной ангарской воды. Чистая, холодная, она сразу утоляет мою жажду.