ОТ ПЕЧАЛИ ДО РАДОСТИ

Не могла совесть его пережить такой жуткой, незаслуженной кары для невинного человека. Впитав в себя с детства веру в Господа, не раз обращаясь к нему на фронте, Остап вдруг ожесточился против него. Все чаще скверные и греховные мысли посещали его.

«Как допускает Бог такую несправедливость. Чем лучше человек, тем тяжелей крест ему выпадает, а пакостному и поганому – манну небесную шлет». Сколько раз приходилось ему мириться с неправдой и унижением. И тут то ли от боли физической, то ли от времени, душа Остапа взбунтовалась, не унималась от боли, она разрывалась, кричала и плакала, бередя его сердце.

После разговора с Царевым, он не то чтобы испугался, но понял свою бесполезность, «кнутом обуха не перешибешь» все чаще повторял он. Остап продолжал жить, есть, пить, работать, но делал это как-то отстраненно, как будто во сне. Иногда лицо его перекашивало от боли, он зубами впивался в рукав одежды и застывал на месте. Никогда не выпивавший без повода, он стал глушить свою боль водкой.

В один из весенних дней с женой пахал свой огород колхозным плугом, который ему дали всего на два часа. Взявшись за плуг, он вдруг присел, деревянная нога нелепо вывернулась, а потом он боком повалился в борозду. Жена подбежала к нему и стала колотить его ногами по протезу, потом по спине, причитая:

–С утра напился, паразит, вставай, нам за два часа надо управиться, а ты разлегся, совсем стыд потерял, пьяная зараза, сейчас оглоблю возьму и отхожу как следует.

Остап как лежал на боку, так и не двинулся. Удивленная тем, что Остап не шевелится, женщина перестала его бить, наклонилась и поняла, что он мертв, закричала дурным голосом:

–Господи! Остап, родимец, как же так, прости, прости меня, Господи, прости меня.

Прибежали на крик соседки. Жена Остапа лежала рядом с ним, обнимала его и рыдая, укоряя себя. Всю оставшуюся жизнь она будет винить себя за этот день, отмаливая свой грех и прося прощения у Господа, но себя саму так и не простит до конца жизни.

Надежда взволнованная и разгоряченная расставанием с детьми, ехала почти два часа в открытом грузовике по морозу. Приехав в следственный изолятор, вечером свалилась в горячке.

На следующий день ее должны были отправить в пересыльную тюрьму. Пришедший за ней охранник нашел ее в почти бессознательном состоянии. Больничного изолятора здесь не было, поэтому оставлять ее здесь было нежелательно.

Ее полуживую, взяв под руки, отвезли к поезду и положили на пол в товарный вагон к другим заключенным. Так поехала она в колонию.

Глава 18. Судьбу не обмануть.

Марфа, оставшись с детьми Надежды, понимала, что власти могут в любое время забрать их и отдать в детский дом. Она

наскоро написала Василию, чтобы тот помог уберечь детей и взять их на время себе или же оформить только опеку, но оставить их у нее. Пока же она отбивалась от приходивших инспекторов, которые решали, куда отправить оставшихся без родителей сирот. Марфа вместе с Клавдией просила оставить детей на воспитание им, хлопотали об опеке.

Опека упиралась, Бабушку посчитали старой, а Марфу, как жену заключенного, не достойной воспитывать детей.

Марфа тянула время, упрашивала повременить, обещая найти родственников детей, ждала вестей от Василия.

Василий, оставаясь на партийной работе, служил в Оборонном комитете Москвы. Не получая никаких вестей с фронта, они с женой Варварой, надеясь на лучшее, ждали весточку от Сергея.

Варвара, была из простой семьи, выскочила замуж за Василия через две недели после знакомства. Женившись, Василий, полностью доверил ей дом, где она сразу стала хозяйкой, заботится о муже, растить сына, обустраивать жилье. Ее оложение в обществе менялось вместе с ростом занимаемой должности Василия. Она давно превратилась в жену номенклатурного служащего.

Не имея какого-либо образования и особого воспитания, она, однако, была хитра и изворотлива. Обходительная и почтительная в своем кругу, властная и напористая с мужем, грубая и скандальная с остальными.

Переехав в Москву, имея материальные возможности и блага, положенные «номенклатуре», на машине с личным водителем Василия объезжала магазины, скупая ценности для квартиры и служебной дачи.

Война не внесла особых перемен в их жизнь, продуктов стало не меньше, правда проще, но их хватало, общение осталось такое же, только Василий стал бывать дома не часто, до ночи задерживаясь на работе, но оставаясь таким же, как и 20 лет назад. Получив известие от Марфы, Василий переговорил с женой, чтобы перевезти детей к ним.

Варвара, обленившаяся и избалованная комфортом, упиралась, не хотела брать на себя хлопоты по воспитанию «чужих детей «, тем более двоих и таких малолетних. Василий настаивал, отказаться Варвара не посмела. Он связался с кем надо и договорился, что детей привезут к нему в Москву.

Наконец, по распоряжению из Москвы оформили все документы, дали сопровождающую женщину, которая отвезет их к дяде в Москву и приехали за детьми.