ОТ ПЕЧАЛИ ДО РАДОСТИ

Она открыла дверь, но по лицу девушки, разносящей почту, поняла, что–то очень недоброе. Все выбежали в переднюю. Маша, принесшая в дом извещение из части, где служил Семен, тихо сказала:

–Извещение Вам, на Семена Никифоровича, извиняйте.

–Похоронка? – вторя друг – друга переспросили женщины. Надежда, дрожащими руками, взяла извещение, прочитала:

«Пропал без вести».

"Похоронка" – перечеркивала все ожидания и надежды, что новой встречи с человеком уже не будет. Этот клочок официальной бумаги как будто хоронил надежду на встречу. В этот момент жены становились вдовами, дети теряли

кормильцев, кто-то из них становился сиротами.

Похоронка служила документом для обращения в военкомат, с целью получения семьей погибшего военнослужащего пособий от государства. Оформлялась в войсковой части, куда был приписан военнослужащий и отправлялась по месту жительства его семьи. Так же данные о погибших заносились командиром в донесение о погибших, которые поступали в архивы ведомства и могли быть запрошены через военкоматы по месту жительства семьи погибшего.

Страшнее Похоронки было только извещение о том, что военнослужащий "пропал без вести". За пропавших без вести государство не давало ничего, да еще и клеймо навешивалось – где вот он? Погиб так, что никто не увидел и остался лежать в окопе, когда войсковая часть отступала с линии фронта? А может быть, перешел к немцам или дезертировал? На войне случалось всякое.

Вопли, которые поднялись в доме, были слышны и на улице. Как мог пропасть без вести летчик, а где его самолет, не пешком же он воевал? Что могло случиться? Неизвестность была страшнее смерти.

Постепенно собрались в избе соседские женщины, которые так же каждый день молились и надеялись, что не коснется такое горе ее мужика, отца, сына или мужа. Так причитали женщины, голося и заглушая друг друга. Еще нестарая баба Настя, поддавшись общей истерике завопила:

–Все они пропадут на войне этой проклятой, если не убьют, то калеками придут, вон мы только и отступаем, а фашисты все прут и прут, как же мы останемся без мужиков то, кто же нас пожалеет, да деточек от кого рожать будем? – все заревели в голос, заглушая друг друга.

Старый дед Данила, пришедший еще с гражданской с одной рукой, крепко выпивающий, и сидевший молча, вдруг заговорил:

–Да бабоньки, хорошие, не волнуйтесь, а мы то на что остались, посмотрите, вона Кузьмич, да Егорка, да мож еще кто подойдет, Ужо не переживайте, на стадо коров всего один бык нужон, – и стал снимать штаны.

Тут, баба Настя, подбежав к нему, приподняла его за шиворот, заорала:

–Старый ты хрыч, да кому ты нужен, тебя на погост пора нести, жить два понедельника и осталось, а ты все туда же?

Женщины сразу угомонились, а потом стали хохотать до слез.

Обстановка разрядилась и все в один голос стали успокаивать Клавдию и Надежду, рассказывая всякие случаи, как и после похоронки возвращались с войны тут еще надежда есть, что может не убили. На том и разошлись. Каждый шел домой с тяжелым сердцем. Ни Надя, ни Клавдия с Марфой не сомкнули глаз, глядя в черную темень ночи, не зная, что еще принесет завтрашний день.

А Наталья писала из Москвы родителям и Марфе с Надей. В Москве бомбежки прекратились, увеличили паек, сняли маскировку с Мавзолея. Беспокоилась о сыне, родителях и Эльзе, как она, не жившая никогда в деревенских условиях, обжилась.

Сообщала, что она, как прежде работает в больнице, перепрофилированной под госпиталь, ее мужа отправили с госпиталем на фронт, где они попали в котел, но слава Богу, их успели эвакуировать войсковые подразделения, пришедшие на помощь, которые потом успешно прорвали линию окружения. Писала про Василия, который безвылазно сидит на работе, иногда приходя ночевать домой, о чем она знает от его жены, про их сына, Сергея, пропавшего без вести в первые дни войны.

Егор Спирин, и ранее враждебно настроенный против семьи Ворониных, после получения извещения о Семене, стал время от времени, задевать Надежду, укоряя ее за пропавшего без вести мужа и Марфу, как жену врага народа.

–Все порода гнилая, одни предатели, дед Никифор, тоже двуликая гидра была – науськивал он односельчан.

Кое-кто поддакивал, стараясь не портить отношения, кто молчал, а кто и стыдил, хотя таковых было значительно меньше. В канун Нового 1943 года собрались в Правлении. Спирин подводил итоги рабочего года, поздравлял односельчан, награждал подарками отличившихся работниц. Марфа и Надежда, не отставали в работе от других женщин, но и не были в числе передовых. Спирин давал им самую невыгодную работу, на которой много «палочек» не заработаешь.