От перемены мест слагаемых (СИ)

Торин, отправив молодоженов проводить ревизию кладовок и разыскивать в них гобелены с подсвечниками, сам о том не подозревая, сделал Кили и Тауриэль шикарный подарок: теперь им не нужно было искать повод, чтобы среди бела дня (да и среди ночи тоже) забраться в любую кладовку в зоне видимости и надолго там запереться. И если энтузиазм, с которым племянник и его супруга приступили к возложенным на них обязанностям и смутил Торина, то он ничего не сказал. Так же, как и Фили, который от чистого сердца предложил помочь разбирать хлам в кладовках, а ему в ответ на два голоса дружно рявкнули: “Нет!..”

Герой Битвы Пяти Воинств аж подпрыгнул от неожиданности.

В остальном же все складывалось более чем удачно: Кили и Тауриэль вовсю наслаждались обществом друг друга… и просто друг другом, попутно исследуя все новые и новые кладовки, коих в Эреборе оказалось великое множество. У них уже была самая удобная любимая кладовка, и еще самая просторная кладовка на случай, если хотелось… пошалить, еще была экстремальная кладовка, дверь в которую не запиралась, а с покосившихся полок что-нибудь постоянно норовило упасть на голову, также была самая маленькая кладовка, в которой можно было только стоя, так называемая “глухая” кладовка с толстенной каменной дверью, которая совершенно не пропускала звуки, еще одна кладовка, половину которой занимал огромный деревянный ящик, встав на который, Кили оказывался даже немного выше жены. В общем, выбирай на любой вкус. Кили и Тауриэль были счастливы.

А когда ты счастлив, то очень хочется осчастливить еще и всех вокруг. Наверное, именно поэтому молодожены решили помочь Торину и Бильбо провести их брачную ночь в нормальных условиях, то есть только вдвоем и при полном отсутствии даже поблизости мелкого чешуйчатого засранца, который совал нос везде и всюду. План был прост: затащить Рубина в “глухую” кладовку и запереть там на всю ночь, а с утра, когда Торин и Бильбо выйдут из своей опочивальни, снова его выпустить. Оставалось только придумать, как поймать дракончика и запихнуть его в кладовку.

Кили и Тауриэль перепробовали все: сачок и мешок, которые Рубин благополучно порвал, силки, которые он легко перекусывал, пытались накрыть его деревянным ящиком, как кролика, но Рубин ящик спалил и принялся с радостным верещанием наматывать вокруг неудавшихся охотников круги, решив, что они с ним играют. В ход пошла тяжелая артиллерия: железные тазы, которые Рубин легко плавил, так же, как и кованые клетки, а попытки связать ему лапы проволокой закончились тем, что в итоге обмотанным ею с ног до головы оказался сам Кили. Умаявшись, но так и не добившись результата, молодожены устало поплелись на обед. И тут Тауриэль осенило.

- Суп, - жарко шепнула она Кили прямо в ухо.

- Чего? - не понял он, воюя с последним куском проволоки, обмотавшимся вокруг запястья.

- Суп! - громче повторила Тауриэль. - Используем его, как приманку: возьмем тарелку супа и поставим ее в кладовке. Рубин сам туда залетит. Даже бегать за ним не придется.

- С-с-с-с-у-у-у-у-п-п-п-п? - тут же заинтересованно прошипели откуда-то из-под потолка.

- Отличная мысль! - воодушевился Кили.

Взгляды, которыми обменялись темноволосый принц и его рыжая супруга были настолько хитрющими, что у наблюдавшего за ними Торина возникли новые подозрения: а не было ли ошибкой отправить этих двоих проводить ревизию в кладовках?

========== Глава сорок третья, или Прочувствованный подход ==========

По мере нахождения подсвечников и гобеленов, вышивки и заготовления подарков, продумывания сочетания обычаев хоббитских и гномьих, на Бильбо снисходило чувство удивительного удовлетворения жизнью. Разведчица из клана боевых хоббитов не предполагала раньше, что быт может превратиться в приключение, а приключение - в быт. Понятия подменяли друг друга, перетекали и плавились, и главной, горячей во всех смыслах, причиной этого несусветного плавления был, разумеется, её возлюбленный - Король-под-Горой, Торин Второй, Дубощит!

Когда тяжкие думы обуревали её слишком, стоило вспомнить озорство в синих глазах, азарт, восхищение, нежность и любовь - и не существовало больше для Бильбо непреодолимых препятствий. Выносливая разведчица полностью погружалась в роль обычной вышивальщицы, обычного устроителя банкетов, обычного манекена для подвенечного платья. Особенно тяжело ей давался манекен, в том числе и потому, что думать о Торине в эти моменты было чревато: грудь сама собою начинала подниматься часто и высоко, в глазах появлялся огонь, вдобавок, Бильбо переминалась с ноги на ногу, что очень портных из народа гномов, конечно, нервировало.