От перемены мест слагаемых (СИ)

Даин имел вид серьезный и сосредоточенный. В его душе сейчас бушевали противоречивые чувства. С одной стороны, привитые с самого детства традиции и нормы поведения, обычаи, требующие смиренно выжидать, пока женщина определится, и сама проявит инициативу, сделает первый шаг навстречу, как делали все женщины подгорного народа со времен пробуждения первых гномов. С другой же стороны, был страх. Страх потерять ту, которую полюбил всем сердцем. И если раньше у Даина даже и мысли бы не закралось о том, что в сложившейся ситуации можно хоть что-то сделать, то теперь Даин точно знал, что можно. Торин, который пренебрег всеми правилами и сам предложил Бильбо пожениться, был живым тому доказательством. Идея пригласить Мириам и ее родню к себе в гости по-прежнему казалась Железностопу замечательной, вот только неизвестно, сколько понадобится времени Мириам, чтобы принять решение и заплести, наконец, ухаживательную косичку. А еще Даин вдруг подумал, что ведь у других народов, так же, как и у хоббитов, принято, чтобы первым проявлял инициативу мужчина. А ну как какой-нибудь расторопный эльф или человек предложит Мириам пожениться, пока он, Даин, тут ушами хлопает да выжидает? Не бывать этому!

Даин сделал глубокий вдох и решительно повернулся к Мириам, которая, не иначе как по счастливому совпадению, выбрала этот же момент чтобы повернуться к нему. На секунду оба замерли, глядя друг другу в глаза, а затем одновременно хором выпалили:

- Даин, я хочу заплести тебе ухаживательную косичку!

- Мириам, выходи за меня замуж!

И тут же удивленно-неверяще уставились друг на друга, чтобы мгновением позже снова хором воскликнуть:

- Согласен!

- Согласна!

Если бы Торин, Бильбо или Кили с Тауриэль обернулись, прежде чем завернуть за угол, то узрели бы страстно целующуюся прямо посреди коридора парочку, разодетую в темно-бордовый бархат, а еще округлившиеся глаза и вытянувшиеся от удивления физиономии придворных и гостей - потому что какие вообще могут быть поцелуи, когда даже намека на ухаживательную косичку нет?! Но никто из молодоженов так и не обернулся. Ну а парочке в темно-бордовом на все осуждения и подавно было глубоко плевать - Даин и Мириам в данный момент были заняты только друг другом.

Комментарий к Глава сорок четвертая, или Торжество любви и взаимопонимания (часть первая)

Вторая часть столь приключенческого дня Торина и Бильбо будет выложена завтра :D

========== Глава сорок четвертая, или Торжество любви и взаимопонимания (часть вторая) ==========

Следуя традиции, Торин пошел рядом с Кили, а Бильбо рядом с Тауриэль. Наметанный глаз разведчицы сразу приметил, что и рыжая эльфийка, и младший племянник Торина - оба выглядят какими-то чересчур довольными и гордыми. Неужели проводы новобрачных в опочивальню – это столь почетная миссия? Бильбо никак не могла отделаться от ощущения, что дело здесь в чем-то другом. И едва они успели дойти до конца коридора, как Кили, сверкая широкой и гордой улыбкой, проинформировал:

- Он не сможет вам помешать и испортить брачную ночь. Мы с Тауриэль об этом позаботились!

- Кто не сможет нам помешать? – удивился Торин.

- Рубин, конечно! – важно кивнул в ответ Кили.

- И как же вы об этом позаботились? – удивилась не меньше Торина Бильбо.

- Мы заманили его в кладовку супом и заперли там до самого утра, - пояснила не менее гордая, чем ее супруг, эльфийка.

Рубинчик с самого утра Большого Дня чувствовал подвох: все куда-то спешили, куда-то бежали, совершенно перестали обращать внимание на устрашающего и крылатого Стража Эребора, а потому ему самому приходилось обращать на себя внимание. Отчего-то гномы и хоббиты часто начинали менять цвет шкурки, когда Рубинчик требовал внимания особенно привлекательными способами, вроде заточки когтей о нижнюю сеточную юбку объемного белого платья или освещения помещения, сидючи на гобелене-портрете, посредством огня. Рубин гордился собой, чувствуя, как растет его вес во все ширящемся обществе Эребора, ну и попутно уворачиваясь от летящих в него предметов. Играть так было весело, поэтому Рубин радостно верещал, закладывал опасные виражи, радостно принимал на шипастый ирокез подброшенные специально для него сетки более крупные и жесткие, чем сеть нижней юбки белого платья, радостно вырывался из них, дожидался громких криков, опознавал их как восторженные и летел дальше с чувством хорошо выполненного долга.

Не поучаствовать в приготовлениях к чему бы то ни было Рубин совершенно не мог себе позволить, особенно предвкушая целую ночь самых разнообразных игр! Прошлая ночь Большого Дня Рубину понравилась, и он жаждал повторить!