От перемены мест слагаемых (СИ)

Гномы повыбирались из своего укрытия и, стараясь не слишком греметь оружием, столпились на носу лодки, с благоговением глядя на выплывающую из утреннего тумана Одинокую гору, величественно возвышающуюся на фоне розовеющего от первых солнечных лучей неба. Бильбо примостилась рядом с Торином и тоже с благоговением рассматривала Эребор. Он, конечно, не вызывал у нее тех чувств, от которых у гномов постарше на глаза наворачивались слезы, но хоббитянка не могла не восхититься величием и мощью горы, подпирающей своей заснеженной вершиной позолоченное восходом небо.

========== Глава девятнадцатая, или Пустошь и глушь ==========

Бард высадил всю Компанию на дальнем берегу Долгого озера, уже на пустоши, с некоторым сочувствием вглядываясь в лица приятных, в общем-то, гномов, которым предстояло пересекать это гиблое место. Отдельного пристального внимания удостоилась маленькая хоббитянка, в данный момент такими сияющими глазами глядящая на Восток, будто оттуда вот-вот должна была выйти её разлюбезная тётушка с охапкой легендарных роз. Барда передернуло, но он постарался замаскировать это движение под обычное вздрагивание в рассветном зябком тумане. Ещё одну лекцию о тётушке Мириам славный лучник боялся не пережить.

Однако глядя на деловито проверяющих припасы гномов, Бард не мог не спросить:

- Вы уверены, что вам туда? - в голосе, несмотря на все старание, сквозил скептицизм. - Места эти оставлены с тех пор, как тут поселился… - Бард понизил голос и непроизвольно оглянулся на небосклон, вжимая голову в плечи, - дракон. И я не слышал ни о каких одиноких хоббитянках…

Бильбо уже открыла рот, чтобы, видимо, обрисовать особые приметы совершенно необычной одинокой хоббитянки, но Бард поспешно продолжил, примирительно выставляя перед собой ладони, чтобы девушка не обиделась:

- Даже о хоббитянках, которые выращивают совершенно восхитительные розы, неизменно берущие первые призы на деревенских ярмарках, да и по всей Восточной чети!

Бильбо, собиравшаяся повторить легенду ещё разок, утвердительно и удовлетворенно качнула головой, приятно удивившись отличной памяти человека и его хорошим манерам. Нет, определенно, мучить его напоследок она не будет.

Инициативу перехватил Балин, потом в разговор вступил “Трари”, и Барду пришлось смириться с тем, что их маршрут несколько… кружной.

Бард ещё раз обвел их всех взглядом, кивнул Компании с идеальной осанкой и оттолкнулся багром от ближайших камней. Лодка уходила в отступающий от берега туман, а когда скрылась совсем, Двалин дал остальным отмашку, и гномы с большим облегчением вытащили оружие на свет. Осанка у Компании стала обыкновенной, но Бард уплывал и не видел, что небывалая торжественность момента объяснялась очень просто.

После расчехления оружия двигаться стало гораздо легче и Компания, несколько приободрившись, обмениваясь беззлобными подколами, выдвинулась в сторону Одинокой горы - прямо на восток. Пересекать Пустошь оказалось на редкость унылым занятием, хотя гномов и хоббитянку радовала ощутимо приблизившаяся цель их большого перехода: Эребор надвигался, пусть дракон по-прежнему оставался внутри и представлял немалую опасность. Впрочем, судя по тому, что слой пепла на Пустоши был ровным, а небо - чистым, да и сама гора не изрыгала дым, Смауг спал, так что какое-никакое пространство для маневра у Торина с Компанией всё же имелось.

Бильбо, разумеется, волновал вопрос о том, как они, коллективом в тринадцать гномов и одну хоббитянку (пусть и разведчицу), собираются забарывать одного огнедышащего дракона. Хотя численный перевес был на их стороне, а мисс Бэггинс никогда не видела живых драконов, её преследовало ощущение, будто одним численным перевесом тут дело не решить.

Масла в огонь подливали драматичные вздохи Балина, стоило ей лишь попытаться завести разговор о Смауге, многозначительные паузы, хоровое пение и реалистичные воспоминания с такими подробностями, после которых хоббитянке казалось, словно она присутствовала там лично, однако разговоры эти были о разнообразных подвигах и лишениях, которые терпели гномы в изгнании, либо наоборот - о богатстве и славе Седьмого Великого королевства гномов, но не о драконе. Ещё довольно часто такие разговоры неожиданно выруливали на фигуру Торина, причем случалось такое именно в те моменты, когда сам Торин куда-нибудь отлучался - в разведку, умыться, полюбоваться закатом - а потом приходил, весь такой с развевающимися волосами и задумчивым взором, и разговор не менее резко возвращался на более общие темы.

Страннее всего было то, что против подобных разговоров разведчица ничего не имела - Бильбо поразмышляла и пришла к выводу, что хотя общение проходит не по делу, но интерес она все равно не теряет. Балин рассказывал захватывающе, с душой, реалии гномьей жизни звучали очень детально и разбирались по ходу… Но главный интерес - Бильбо была с собой честна - скрывался в подробностях жизни одного отдельно взятого гномьего короля.