От перемены мест слагаемых (СИ)

И хотя ключевым тут было слово пережитого, профессиональная разведчица не готова была так сразу успокоиться. А еще её немного пугало, что ей неимоверно хочется прижаться к Торину, крепко обнять надёжного гнома и спрятать лицо на его груди, скрываясь от видов сокровищницы, разбредшейся по ней Компании и совершенно мертвого, уже не опасного, но только минуту назад огнедышащего и ужасного дракона. Обуреваемая противоречивыми чувствами, Бильбо едва потянулась разомкнуть руки, когда Торин, до того всегда отпускавший её по первому знаку, посуровел лицом и притянул хоббитянку к себе, проигнорировав слабые протесты, крепко обнял и, как успела заметить краем глаза Бильбо, даже зажмурился.

Бильбо обняла Торина в ответ и с большим облегчением вздохнула, решив, что иногда, рядом с Торином, можно позволить себе побыть слабой и на время оставить профессионализм в стороне. Бильбо даже разок шмыгнула носом, но слезы быстро отступили - благодаря её везению и смекалке, Беорновому подарку и его ключевой роли, Смауг ужасный был несомненно мертв, а Торин Дубощит - несомненно жив и даже не ранен. Итоги столкновения с драконом были, как ни крути, радостными. Поэтому хоббитянка успокоилась, ласково потерлась щекой о Торинов воротник, заставив гнома выпрямиться и нехотя выпустить её из объятий.

Отходить он, впрочем, не спешил, да и Бильбо тоже не очень-то рвалась - по сокровищнице она уже набродилась, сейчас ей хотелось обсудить план дальнейших действий и, желательно, вздремнуть.

Торин же внезапно нахмурился, похоже, вспомнил о чём-то важном:

- Бильбо, я понимаю, что времени у тебя было немного, но может ты хотя бы заметила, где дракон спрятал Аркенстон? - тон у короля был деловым, но в нем звучали и нотки беспокойства.

Ничтоже сумняшеся, хоббитянка вытащила Аркенстон из кармана и протянула на раскрытой ладони Торину. Дубощит только вскинул брови - не только заметила, но и захватила камень! - а потом взял Сердце горы очень аккуратно, обеими руками, вгляделся в сияющую голубизну, прищурился и, не успела Бильбо испугаться, что драконья болезнь ударила и по Торину тоже, совершенно обыденным жестом спрятал камень в карман сюртука.

- Потом надо будет поместить Аркенстон на его законное место - возле трона, раз уж как символ единства гномьих кланов он не пригодится: вести войска на завоевание Горы нам теперь ни к чему, - Торин лукаво сверкнул глазами. - Спасибо за это нашей умелой взломщице!

Бильбо шутливо раскланялась, мол, это просто моя работа, хоть десять драконов - к вашим услугам! На что гномий король не менее чинно склонил голову в ответном жесте вежливости - мол, если впредь будут проблемы с драконами, мы только к вам!

Потом Торина окликнул Балин, и король, сразу ставший сосредоточенным и серьезным, направился к своему первому советнику, а Бильбо, прислонившаяся к малопострадавшей морде раздавленного дракона, осталась размышлять о том, что Торин Дубощит непредсказуем сверх всякой меры, а также сверх всякой меры восхитителен - даже весь Белый Совет не смог бы предположить, что Король-под-Горой просто засунет Аркенстон в карман и двинется по собственным золотым горам к первому советнику, негромко ругаясь на кхуздуле.

***

Путь Гэндальфа по Средиземью без Компании оказался весьма познавательным и в то же время безрадостным: так, он на собственной шкуре опытным путем выяснил, что Саурон жив, дееспособен, сердит; что Барад Дур собирает многотысячное ополчение; что гоблины тоже планируют подтянуть свои армии к Эребору. Что орлы, наконец, способны утянуть его прямо из-под отсутствующего Сауроньего носа. Последнему обстоятельству маг был чрезвычайно рад и надеялся, что Тёмный Властелин еще некоторое время не заметит пропажи пленника - ради этого волшебник пожертвовал шляпой и старой хламидой.

Гвахиир с удовольствием помог старому другу, но к самой горе, естественно, не понес - ему еще надо было вернуться засветло, покормить птенцов. Гэндальф не стал сетовать - все же высадили его почти в окрестностях Эсгарота, прямо за опушкой Лихолесья - но поразился тому, как одновременно захватывают всех его знакомых монархов семейные проблемы.

И будто в ответ на мысли о знакомых монархах и их семьях из Лихолесья появился Леголас, сын Трандуила, в сопровождении молодой рыжей эльфийки, судя по лычкам - еще и капитана местной стражи при этом. Гэндальф только поразился настолько боевой эльфийке - а он-то думал, что нынче военным воспитанием девушек грешат только боевые хоббиты. Тогда у светлых народов есть еще шансы.