От перемены мест слагаемых (СИ)

Ори покраснел и потупился, Фили наоборот - выпрямился и улыбнулся, подтверждая своим безмятежным видом предположение, что Торину стало лучше. Заговорил тоже принц:

- Таркун, ты искусный маг и тебе знакомы многие, самые странные создания Средиземья, - впечатление от пафосного и официального начала портил озорной блеск глаз, - взять хоть эльфов!

Гэндальф не удержался и хмыкнул. Надо будет в следующий масштабный поход подбить пойти эльфа и гнома одновременно. И насчет кандидатуры эльфа уже можно не раздумывать - дыхалка у Леголаса хорошая, далеко пойдет, во всех смыслах.

Фили тем временем продолжал:

- Но у нас появился вопрос касательно хоббитов, - тут Ори почему-то окончательно покраснел и потупился. - Могут ли хоббиты и хоббитянки, промышляющие разведчицким ремеслом, пропадать из виду просто на ровном месте? - принц даже подался вперед, так его интересовал ответ.

Гэндальф прищурился, важно выпрямился и приготовился напустить туману в своей излюбленной манере, когда его осенила идея, как можно использовать нежданный подарок судьбы в виде двух любопытствующих гномов.

- Я скажу, что знаю, если вы поможете мне найти здесь, - впечатляющий широкий жест по стеллажам и полкам, - рукописи о драконах!

Теперь, как только речь зашла о книгах, вперед выступил растерявший скромность Ори и начал задавать уточняющие вопросы: какой Эпохи магу требуются манускрипты? какой тематики? о чем конкретно в жизненном цикле драконов? После чего рыжий книгочей отправился отсчитывать стеллажи от входа в западном направлении, ориентируясь на только ему понятные знаки и метки. Через некоторое (весьма короткое) время Ори объявился вновь, запыхавшийся и пыльный, поманил с собой и мага, и принца, и повел их в прежнем направлении, где указал на завалившийся поперек прохода стеллаж. Обойти махину не представлялось возможным, поэтому пришлось перемещать силами двух гномов и одного мага.

Гэндальф орудовал посохом как рычагом, Фили и Ори помогали изо всех сил, но этих сил едва хватило, чтобы поставить стеллаж на прежнее место. Зато все трое были вознаграждены открывшимся видом на тупичок в закоулках библиотеки и большие полки, выкрашенные красным, с огромными чернеющими по боковинам рунами: “ДРАКОНЫ”.

Гэндальф не удержался от вздоха облегчения и слабой улыбки, Фили довольно отряхнул руки, Ори важно и уверенно кивнул, видимо, рассчитал, что книги должны найтись именно тут. А потом оба гнома выжидательно уставились на Гэндальфа, очевидно ожидая выполнения его части сделки.

- Исчезать на ровном месте, друзья мои, хоббиты умеют не больше вашего, разведчики они или не разведчики, - с этими словами маг похлопал разочарованного Ори по плечу и прошел к книгам.

Следовало сосредоточиться на поиске важных ответов.

Маг оценил открывающиеся перспективы - полки были очень большими. Просто-таки весьма. Гэндальф покряхтел для порядка и взялся разбирать неаккуратные кучки пергамента, ряды тяжелых фолиантов и ветхие свитки. Здешние названия тоже отличались изрядной витиеватостью, но уже имели прямое отношение к драконам. Правда, волшебника не покидало ощущение, что рыться и в одном гномьем шкафу можно до бесконечности, поэтому он еще разок тяжко вздохнул, выбрал самые многообещающие манускрипты и отправился вчитываться в них обратно к столу.

Часы проходили за часами, но разгадка странного свечения и не менее странного мигания туши уже несколько дней как мертвого дракона все не находилась. Гэндальф пролистывал том за томом: “Драконы пламенные, огненные, жаром пышущие как печи доменные, но во все стороны, и пламя их по ранжирам обжигания”, “Драконы и слухи о них по землям и горам распространяемые, идущие вперёд ящуров, славящие силу, мощь и зловредность гадостных созданий Тёмного”, “Загадочные и окутанные тайной кромешной знания затенённые о тени драконьей и силе чешуи непробиваемой”, “Колдовская сила грозных глаз золотистых и голоса лилейного, очаровывающего и волшебнического, волю в раболепство обращающего”, “Зубья драконьи, мечам подобные по остроте и размеру в сопоставимости с размером гнома, да когти драконьи, которые уподобить копьям можно - для обороны средства от гадин подгорных, подводных и подлунных”…

Гэндальф с привычным упорством прорывался сквозь занудные, избыточно подробные формулировки, которые больше затеняли смысл, чем обнаруживали его, но надежды не терял. После нескольких партий просмотренных рукописей маг уже готов был сам заговорить на древнем кхуздуле, причем заговорить неласково.

Неудивительно, что появление эльфийки он тоже пропустил.

Гэндальф обратил внимание на мелодично звучащую поблизости речь только тогда, когда ему захотелось подпеть некоторым словам - воспринимались они после кхуздула совершенно как музыка. Стараясь не показать своего интереса, Гэндальф бросил взгляд на застывшую рядом Тауриэль и прислушался: