ОТ ПЕТРА I ДО КАТАСТРОФЫ 1917

Г. В. Бостунич (Г. В. Шварц) в опубликованной в 1921 году книге «Масонство и русская революция» исходил из прошлого, из фактов: «Это они (масоны. — Р.К.) руками фанатика Кромвеля произвели Анг­лийскую революцию 1649 года, в результате которой евреи получили в Англии равноправие, сделали страну базой для дальнейшего наступ­ления на мир, а сами заделались лордами, как Дизраэли-Биконсфильд или вице-король Индии еврей Риббинг. Это они на масонском конгрессе в Вильгельмсбаде в 1785 году выработали план так называемой Великой французской революции. От этой «великой» революции в выигрыше остались одни только евреи. Все без исключения позднейшие после Наполеона перевороты во Франции произведены ими и только ими. Это они предали Францию Германии в 1870-1871 гг.

Вовсе не пресловутый «немецкий школьный учитель» победил фран­цузов, а французские масоны, свергнув вышедшего из их повиновения Наполеона III, заодно раздавили и свою «родину».

Это они устроили Парижскую коммуну 1871 года, программно на­мечая будущий «русский опыт».

Это они через своих агентов: немецкого канцлера Бетман Гольвега и австрийского Эрцбергера вызвали мировую войну 1914 г., имея наме­рение в огне её свалить все европейские троны».

В. Брачев же продолжает «напускать туман» на сознание современ­ных российских граждан: «Широкое распространение в современной России книг и статей на масонскую тему. побуждает нас, историков, задуматься — а все ли мы делаем для того, чтобы путем внедрения в об­щественное сознание так называемого «реального знания» и критически проверенных фактов попытаться привить ему определенный иммунитет против разного рода домыслов и спекуляций на масонскую тему? Ответ я думаю очевиден.

Не всегда легко бывает зачастую определить, где деятельность таких кружков и орденов кончаются так называемые «духовные иска­ния» русской интеллигенции и начинается политика (если она была), и профессиональному историку. И уж тем более недопустимо огульное объявление деятельности всех без исключения таких масонских и па- рамасонских сообществ антигосударственной и антинациональной. Говорить об этом приходится потому, что некоторые исследователи, увлекшись обличением и бичеванием масонства, явно «хватают через край»».

Интересно, — лучше «хватить через край» — и обидеть нескольких неграмотных масонов, ибо грамотные не станут обижаться, а только злиться и мстить за раскрытие правды, или лучше «хватить через про­тивоположный край» — поверить профессорам В. Брачеву, В. Тростни- кову и прочим, мягко выражаясь, «туманщикам», в результате потерять бдительность — и допустить в России очередного кровавого Кромвеля, очередную «великую» кровавую революцию, очередных кровавых революционеров и погубить наших выдающихся лидеров и миллионы жизней наших соотечественников? Понимаете, видите разницу между этими крайностями?

Поэтому знание этой темы имеет очень важное значение; касательно масонов есть простецкий, но точный стишок:

.Пока закрыты будут знанья И сохраняться герметизм, Дотоль в международном зданьи Бал будет править сионизм.

И поэтому внимательно будем изучать историю России дальше, наблюдая, как масоны в России придут к свершению Февральской революции, а «выдающиеся» представители еврейского народа — со­вершат Октябрьский захват власти в России, и как прозападная русская интеллигенция, кто умышленно, а кто по глупости, обоим силам в этом поможет.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ Ф. Тютчев, М. Лермонтов и П. Чаадаев

Именно мысль властвует над яростью хаоса.

Елена Рерих

О Михаиле Лермонтове (1814-1841) скажу совсем кратко — гений поэзии и бунтарь. Но, несмотря на то, что Лермонтов был тотальным бунтарем — один против всех и вся, «на нервах», но он верно уловил главное:

Люблю отчизну я, но странною любовью!

Не победит её рассудок мой!

А вот для сравнения позиция декабристов, высказанная П. Я. Чаа­даевым (1794-1856), который вступил в масонскую организацию, воз­вращаясь с войны в Россию, в Кракове в 1814 году:

«Я не научился любить свою родину с закрытыми глазами.» — а с открытыми не мог, и начинал критиковать, начиная от социальных порядков и заканчивая тотальной критикой русского народа:

«Ни одна великая истина не вышла из нашей среды. В крови у нас есть что-то такое, что отвергает всякий настоящий прогресс» — а это уже на грани ненормальности, патологии. Вот в чём трагизм недоразвития и путаницы. Для сравнения, уровень Пушкина и Лермонтова демонст­рировал Фёдор Иванович Тютчев (1803-1873), много лет проживший за пределами России — в «цивилизованной» Европе, однако написал въезжая в Россию:

Эти бедные селенья,

Эта скудная природа -

Край родной долготерпенья, Край ты русского народа! Не поймёт и не заметит Гордый взор иноплеменный, Что сквозит и тайно светит В наготе твоей смиренной.

А ведь мог написать как Радищев. И декабристам объяснял своим знаменитым патриотическим:

Умом Россию не понять, Аршином общим не измерить: У ней особенная стать — В Россию можно только верить.