От разорения к роскоши

Тут она заметила Уилла. Он шел к ней без головного убора, с переброшенным через плечо фраком, с закатанными рукавами рубашки. Человек, за которого она вышла замуж, любила и едва знала, был крупным, сильным, умным.

– Лошади обошлись в кругленькую сумму. Собственно говоря… – Уилл не закончил фразу и смотрел на нее, склонив голову набок… – могу спорить, что вы глубоко над чем-то задумались.

– Я думала о том, в чем была уверена, когда вас не было, – выпалила Джулия, – что мое место здесь.

– А когда я вернулся, вы уже передумали.

– Да. Вот именно. – Наконец-то она сказала это. Обидные слова слетели с ее уст. Джулия больше не могла притворяться, что все идет хорошо.

По лицу Уилла промелькнула тень. Теперь он отвернется, станет вести себя любезно, как и прежде, не обращая внимания на ее слова. Точно волны зимнего моря, на Джулию нахлынуло ощущение одиночества и горечи.

Уилл стоял неподвижно, изучая ее лицо, затем, к удивлению Джулии, сел рядом и прижался к ней бедром.

– Мы ведь еще не все обсудили, верно? – В его вопросе не было ни злости, ни обиды. – Произошли важные события, – продолжил Уилл. – Конечно, мы о них уже говорили. О ребенке, о Кэролайн. Это нельзя было обойти молчанием, хотя многое еще предстоит обсудить.

– Мы говорили о вашей любви к этому месту, о ваших родителях. Как вы выразились, о важных вещах, трудных вещах, но не о мелочах, – согласилась Джулия. Она не чувствовала напряжения и ничего странного, когда прижалась к его плечу, пока оба сидели рядом. – Я не знаю, сколько денег выделено на домашнее хозяйство, на мои карманные расходы. Мы как-то разделили обязанности. Вы удивились, что… у меня начались месячные. Мы женаты уже три года, и все же мы ничего не знаем друг о друге. Каковы ваши политические убеждения? Какая у вас любимая еда? Читаете ли вы романы или же они оказались в вашей библиотеке потому, что вы приобретаете все последние новинки?

– Не знаю, как снова начать переговоры, – заметил Уилл, после чего Джулия неожиданно рассмеялась. – Я попал в такую переделку с Кэролайн и Генри. Догадываюсь, я, наверное, причинил вам боль своим неловким поведением. Я не мог прийти к вам в спальню, к тому же мне не хотелось строить догадки и просто явиться к вам, предположив, что время месячных уже закончилось. Наверное, это и хорошо, иначе мне захотелось бы загладить свою вину, предавшись любовным утехам. Тогда нам вряд ли удалось бы поговорить.

Уилл сказал правду. Любовные утехи служили им не только для того, чтобы доставить наслаждение, но и для того, чтобы избежать столкновений.

– Вам ведь известно, кто вы, не так ли? – спросила Джулия. – Вы знаете, что ваше место здесь, вы столь уверены в себе, что можете подарить мне жеребца и оставить себе мерина, вы готовы признаться в своей неправоте и решать вопросы путем переговоров.

– Вы хотите сказать, что у меня нет никаких недостатков?

Прищурив глаза, Джулия искоса взглянула на него и заметила, что на его губах заиграла улыбка.

– Отнюдь нет. Вы даже не задумывались о том, как поступить со мной, когда вернетесь домой. – Джулия догадалась кое о чем, пока изучала его профиль, чувственные беспокойные губы и упрямый подбородок. – Вы подумали, что мы станем бороться за обладание этим местом, раз я полюбила его. Но это ведь глупости… я хотела сказать, что в этом нет необходимости. Оно ваше. Мне только хотелось бы разделить все это с вами. А вы поступаете чисто по-мужски – не обращаете внимания на неприятности до тех пор, пока вам не напомнят о них.

– Значит, я типичный глупый мужчина? – Уилл все еще улыбался. – Джулия, как вы думаете, нам удастся справиться с этим? То есть смотреть на мою глупость сквозь пальцы или указать мне на мою оплошность, если потребуется?

– Я с этим справлюсь. Но в браке участвуют двое. Каковы мои ошибки, на которые стоит обратить внимание? – Джулия думала, что ей зачитают список недостатков длиной с ее руку, и приготовилась слушать.

– Я хочу, чтобы вы были честны со мной.

Джулия почувствовала холод, будто проглотила кусок льда. Такого поворота она не ожидала.

– Что вы имеете в виду?

– Не скрывайте от меня ничего только потому, что об этом трудно говорить.

– Вы считаете, я что-то скрываю? Вы ведь знаете, что я не могу выдать секрет Генри. Вы понимаете меня. – «Я не могу сказать о том, какой груз лег на мою совесть, о том, какое ужасное преступление я совершила». Джулия встала, у нее исчезло желание взять мужа под руку и опустить голову на его плечо. – Я голодна. А что, если нам позавтракать пораньше? Вы ведь ничего не ели.

Уилл кивнул и зашагал рядом с ней в сторону дома.