От Ржева до Берлина. Воины 3-й гвардейской истребительной авиадивизии о себе и боевых товарищах

На этом фронте я столкнулся с 32[-м] полком, так как я давал распоряжения и этому полку. По своим лётным кадрам этот полк был очень хорошим. Он имел очень много сбитых самолётов. Все сбитые самолёты были подтверждены наземными войсками. Задача им ставилась мной по телефону, или же я писал боевые распоряжения, которые посылал с человеком, или вызывал от них человека и посылал с ним, так как полк находился очень близко от дивизии. Причём на Северо-Западном фронте мы получали заявки от армии, а не от корпуса. Обычно нам дают задачу, ставят в известность, что наземные войска находятся там-то и с такого-то числа переходят в наступление, ваша задача – прикрывать и обеспечивать наземные войска, не допускать бомбёжек противника. Потом мы получаем всё время информацию, где находятся наши войска. Таким образом, всё время шла связь с наземными войсками, т. е. наземная армия была связана с воздушной [армией]. Воздушная армия давала указание корпусу, а корпус – нам. Когда штаба у корпуса не было, армия давала указания непосредственно дивизии.

За операцию Ржев – Зубцово мы получили очень много благодарностей и от 211[-й] БАД, которой командовал полковник Архангельский*, а также и от 212[-й] БАД за хорошее прикрытие их авиацией. Получили также благодарность от дивизий, которые проводили Демянскую операцию. Здесь мы работали сперва по сопровождению двух дивизий «илов», одной из которых командовал Каманин*, а другой Рязанов*.

Дивизия отчасти пополнялась, а потом и сам штаб выезжал на один месяц на переформирование. Было получено тогда два полка – 434[-й] ИАП (теперь 32[-й] гвардейский) и 169[-й] ИАП[229] (теперь 63[-й] гвардейский).

63[-й] гвардейский полк был полк молодой, с молодым лётным составом, вошёл в дивизию и формировался довольно долго. 434[-й] полк оказался очень воинственным полком. 63[-м] полком в настоящее время командует подполковник Иванов. Там есть люди, которым присвоено звание Героев Советского Союза, в частности Федотов, потом был, а теперь погиб, Гражданинов. Они начали работать в Великолукскую операцию. Управление штаба дивизии уделяло этому полку очень много внимания, сразу дало ему направление для действий людей. Они всё это хорошо восприняли и дрались очень хорошо. Они имели некоторые потери, но оставшиеся закалились.

НА ИРИ РАН. Ф. 2. Р. I. Оп. 79. Д. 6. Л. 118–120

Гвардии майор Марков Александр [230] Петрович

Замест[итель] командира 32 ГИАП по эксплуатации.

Награждён трижды орденом Красной Звезды

По приказу полковника Сталина по линии ВВС К[А] 17 мая 1942 года мы приступили к формированию полка. Мне был дан приказ комплектовать технический состав. Тогда это был ещё 434[-й] полк. Материальную часть мы получили из Саратова, с завода. В полном составе материальной части мы полетели в Бутурлиново, под Харьков. Получили мы Як-1. Я тогда работал не как инженер полка, а как старший инспектор ВВС. Работал я по опытному самолётостроению, но на тот период мне было задание без отрыва от прежней работы укомплектовать и 434[-й] полк.

При отступлении наших войск из-под Харькова мы до Россоши, а потом на Калач везли 14 самолётов, которые были постреляны[231], и их нельзя было выпускать в воздух. Когда мы приехали в Россошь, то на окраину города подъезжают немецкие танки. Мы тогда – на машины и на Калач. Тогда со мной были механик Кирибанов[232], инженеры Зайченко*, Ивлев*, техник-лейтенант Поварёнкин*. Мы везли эти машины. Правда, три машины у нас по дороге разбомбило. Потом мы их в Сталинграде отремонтировали. 10 машин мы ещё нашли на поле боя и везли в общем 11 машин, которые были в Гумраке отремонтированы.

Потом я прилетел в Москву и мы ещё получили здесь машины, которые прибыли из Липецка. Получили мы ещё 30 машин и ещё 22 машины. Начали мы работать с Гумрака. Лётный состав был в Люберцах, а мы в это время проводили работу по восстановлению материальной части. Таким образом, было всего 55 машин, так как были взяты ещё три машины. Этим составом мы и работали с Гумрака и Пичуга.

Проработали мы там около полутора месяцев и 5 августа мы улетели на запад[233].

Нужно сказать, что у нас выходило до 15 самолётов из строя, а был приказ выпускать не менее 30–35—40 ежедневно в воздух. Днём работать было некогда, в основном работали ночью. Мы создали бригады, которые работали ночью, и они шли конвейером с одного самолёта на другой. Одна бригада работала по восстановлению шасси, по деревянным работам, другая по моторам и т. д. Вечером мы собирались, распределяли работу и работали конвейером.

С Гумрака было сбито 68 самолётов противника. Своих мы потеряли 3 безвозвратно, а остальные все самолёты были отремонтированы, и после боёв я их передал в другой полк. Сдал я 49 самолётов в 8[-ю] Армию[234]. Только один самолёт Баклана не был восстановлен. Т. е. этими самолётами мы вооружили два полка.