От саванны до дивана. Эволюционная история кошек

А теперь самое время поговорить о генетике. До самого конца книги я буду рассказывать главным образом о тех признаках, которые в общем и целом определяет один-единственный ген. Это взаимоисключающие дискретные признаки, которые не могут присутствовать у организма одновременно: у одних кошек кончики ушей загнуты назад, а у других нет; у одних хвост длинный, а у других — короткий (бывает, что он и вовсе отсутствует). Эти особенности возникают потому, что среди особей присутствуют различные аллели определенного гена.

Но есть и такие признаки, появление которых вызвано совместным действием нескольких разных генов, при этом сам по себе каждый из них имеет незначительный эффект. Многие из таких признаков называются количественными: они проявляются не в четких альтернативных вариациях, а, скорее, демонстрируют спектр со множеством промежуточных форм, как, например, в случае с размерами тела или формой головы (от очень узкой до очень широкой). В таких случаях потомство, как правило, наследует усредненные показатели своих родителей, но в этой тенденции бывает множество исключений. Скрестите сиамскую кошку с круглоголовым британским короткошерстным котом, и у большинства котят форма головы будет представлять собой нечто среднее между материнской и отцовской, но у некоторых из них она будет более треугольной или округлой.

И наконец, есть еще одна сложность. По своей генетике некоторые признаки находятся где-то между двумя крайностями, которые мы только что рассмотрели. В этом случае один или несколько генов оказывают основное влияние на формирование признака, а множество других определяют его в меньшей степени.

Непрерывное появление новых вариантов посредством мутаций — ключ к пониманию, каким образом в процессе эволюции возникают признаки, подобных которым не было у предшествующих поколений. Иногда всего одной мутации достаточно, чтобы в готовом виде появился совершенно новый признак, и вскоре мы с вами рассмотрим такие примеры. Но в некоторых случаях селекционное разведение заключается не только в том, чтобы найти особей, у которых уже есть нужный нам признак, и начать их скрещивать. Случается, что мутации происходят из поколения в поколение, постепенно меняя характерные для популяции признаки, и так эволюция создает новые особенности, которых до этого не существовало. Именно так, взяв в 1930-е годы кошек с нормальным носом, можно за полвека вывести современную персидскую породу. Вначале селекционеры отбирают среди обычных кошек особей с самыми короткими носами. Далее возникают новые мутации, в результате которых нос у отдельных особей становится еще короче[91]. При их разведении средняя длина носа продолжает уменьшаться. Последующая мутация еще сильнее сплющивает нос. Мутация и отбор, мутация и отбор, поколение за поколением — и в конце концов мы получаем кошку без носа.

За последнее столетие эффективность этого метода была подтверждена в лабораторных условиях. Плодовые мушки пользовались у ученых особой популярностью, потому что их можно содержать большими колониями, в которых присутствует множество генетических вариантов и постоянно происходят мутации; их короткий период смены поколений (всего пара недель) также способствует ускорению эволюционного процесса. Эти эксперименты показали, что при помощи селекции можно быстро изменить любую особенность плодовых мушек: размер крылышек, количество щетинок на брюшке и даже их способность к полету, — и всего за несколько лет добиться того, что они будут полностью отличаться от своих предков.

Именно этот способ помог земледельцам превратить дикую пшеницу и кукурузу в сельскохозяйственные культуры, а скотоводам вывести овец и коров. Кошки тоже не исключение: немного настойчивой селекции — и они начнут быстро эволюционировать.

Нетрудно догадаться, как при помощи стандартных методов искусственного отбора селекционерам удалось кардинально изменить внешность сиамских и персидских кошек, придав их телосложению необычные черты. Гораздо интереснее, зачем они это сделали. Даже если селекционеры могут придать кошкам необычный, экстравагантный вид, это вовсе не означает, что они обязательно должны этим заниматься. Моих любительских знаний по психологии недостает, чтобы понять, чем руководствовались создатели таких пород, особенно персов. Кому пришла в голову мысль взять красивую кошку с нормальной мордочкой и лишить ее носа, оставив только две ноздри между глазами? Почему другие согласились с этим планом? И почему этот процесс не остановился на полпути, а продолжился до тех пор, пока нос совсем не исчез? Ответы на эти вопросы, вероятнее всего, погребены где-то в анналах питомников и клубов любителей персидских кошек, но мне так и не удалось их отыскать. Поэтому дело о пропавшем носе так и останется для нас неразгаданной тайной. Давайте лучше займемся делом об изящной кошке!