От сессии до сессии

— Представьтесь!

— Студент первого курса математического факультета Морозов Александр Иванович.

— Говоришь, Морозов?

— Так точно.

— Забавно! Хотя фамилия очень распространенная, так же, как и названия географических пунктов. Папа и мама тебя зовут Шуриком?

— Да! А откуда вы это знаете, товарищ полковник? Им фильм понравился с Шуриком.

— Я всё знаю.

— Ах, да! Извините!

— Не надо извиняться. Лопату вы еще не успели сломать? А то у некоторых работничков есть такая традиция.

— Нет.

— Берите лопату и копайте, Шурик, копайте! Родителям этот фильм, наверно, тоже понравился.

Когда ребята узнали об этом, первым их побуждением было устроить бунт на корабле. В конце концов, всех же не отчислять. И вообще они будут жаловаться на нечеловеческие условия.

Черт с ним, что не дадут автобусов! Они пешком уйдут в городок. И пусть все узнают об этом. Издевательство! Это же крепостное право! Нельзя так обращаться с людьми.

Бунт продолжался недолго. Нашлись трезвые головы и разумные мозги. Эмоции быстро угасли.

— Всех не выгонят. Но найдут нескольких крайних. Это уж как пить дать! Для острастки другим.

— И для них университет накроется медным тазом, — согласились другие. — И попробуй докажи, что ты не верблюд.

Поворчали и взялись за лопаты и ведра. На второй раз картофельное поле прошли уже, когда начало смеркаться. Кто-то от бессилья тут же упал. Глядел в небо и стонал, не веря, что всё закончилось.

Сами удивились, что получилось так быстро. За полдня пройти поле, которое они копали целый месяц! Целых четыре мешка мелкой картошки, которой хватит на одну дачу свиноматке вместе с поросятами. Неужели полковник еще будет копать ямы? Хотя с него станется!

С повторной проверкой полковник не появился. Может быть, пробила совесть. Разве такое не случается? Может быть, испугался. Как там у классика? «Не дай нам Бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный!» А он, то есть бунт, чуть не случился.

Был обычный завтрак со сладковатым и темноватым кипятком, который громко называли чаем.

Полковник не приехал из городка.

Они сидели в корпусах, гуляли по лагерю. Василий Иванович дежурил возле сторожки с табачной коробочкой.

Прибежали смотрящие. Кто-то из них сидел на заборе, а самые смелые на деревьях.

— Ребята! Автобус! То есть автобусы идут!

Не поверили. Подумали, разыгрывают.

— Ребята! Вы что? Вы что не поняли? Там вон автобусы идут. Несколько автобусов. Это за нами!

И тут земля содрогнулась, земная ось накренилась. И всё это могло завершиться планетарной катастрофой. Но у нашей планеты нашлись силы, чтобы удержаться на орбите. Подобного оглушительного воя еще не слышали окрестности.

— Ура!

Ученые говорят, что этот возглас принесли в Европу монгольские полчища. Если это так, то у них достойные потомки.

Математики подхватили самого щуплого сокурсника и стали его подкидывать. С каждым разом все выше. Ему радость испортили. Он приготовился к худшему. К сотрясению мозга и многочисленным переломам, когда его в очередной раз подкинут и позабудут поймать. От математиков скорей всего и нужно было ожидать подобного исхода.

Медленно разворачивались автобусы, фыркали и останавливались. Одна девушка подошла и ласково погладила бок одного автобуса. Недолгие сборы. Все уже с утра, а кто-то и с вечера уже, сидели на узлах, то есть на сумках, рюкзаках и чемоданах.

Узлы сильно похудели. Выбросили истрепанную одежду, порванную обувку, пустые банки и склянки.

Курносый шофер, который всегда улыбался, закричал в окно:

— Ну, что, девчонки, набрали килограммы на свежем воздухе?

Девчонки фыркнули и ничего не ответили.

С обеих сторон поплыли черные поля. Вдали обнаженные колки. Мелькнули крыши Морозовки. Никто не пел и не шутил. Все думали о новой жизни, которая наступит совсем скоро.

17 ЛУЧШЕ НЕТУ ДО СИХ ПОР, ЧЕМ ЛЕНИНГРАДСКИЙ «БЕЛОМОР»

Оказалось, что их никто особенно не ждал. Первокурсников-гуманитариев. В главном и пока единственном учебном корпусе для них просто не нашлось места. Если на историю партии они собирались в общей аудитории, то по спецпредметам расходились по кабинетам.

Гуманитариев-первокурсников добавилось, увеличились группы. Еще создали новую группу востоковедов. Страна повернулась к востоку после конфликтов на границе. Стали изучать китайский язык. Поскольку аудиторий не хватало, освободили несколько служебных помещений, поставили там стулья, разнокалиберные столы, а на стену повесили небольшую доску. Хоть в тесноте, но не в обиде, но всё-таки будущие филологи и историки не так представляли начало своей студенческой жизни. Тогда решили перевести их в ВЦ. Вычислительный центр, пока не достроят второй корпус. Его должны были сдать к сентябрю, потом к октябрю. Занятия в нем начались после нового года.

Но еще до самой осени шли строительные работы. Стучали, громыхали, в холле первого этажа лежали мешки с цементом и стояли поддоны с кирпичами.