От солнца к солнцу

Но когда мы пришли к Кириллу Ивановичу Гнедину, главному геологу «Сахалиннефти», он не лежал. Большой, тучный, не похожий на человека, который вдоволь полазил и по тайге и по сопкам, весь какой-то очень домашний, он прохаживался по комнате в пижаме, опираясь на костыль, разминал больную ногу. Мы собирались, извинившись, попросить редкий снимок и удалиться. Но узнав, что мы с Тунгора, он усадил нас, стал расспрашивать. Мы первые принесли ему весть, что с пожаром покончено.

— Ну, слава богу! — сказал Кирилл Иванович, вручая нам цветную фотографию пожара. — С газом, значит, сладили… Тунгор! Нет, нет, — повторил он, словно споря с кем-то. — Мы от Тунгора не откажемся. Хватит, отступили раз, послушались скептиков, бросили поиск, побурив немного. А как копнули поглубже — фонтанами нефть брызнула! Союзного значения запасы на Тунгоре. А говорили: бесперспективный район. Под гипотезу, видите ли, не подходил. А гипотеза такая: нефть пришла на Сахалин с Охотского моря. Мы говорим: мигрировала. Как про рыб. Так вот считалось, что она мигрировала с Охотского. И остановилась вдоль побережья, в прибрежной приподнятой зоне, в так называемых антиклинальных «ловушках». Ни на западе, ни на юге искать-де нечего. Провели воображаемую «демаркационную» черту и — стоп! Дальше не шли. А Тунгор как раз за этой линией — строго на юг. Не укладывался в одну гипотезу, зато блестяще подтвердил другую. Нефть пришла и с Охотского моря, и родилась в самих сахалинских недрах. Кстати, Сахалин тоже бывшее море… Убежден, что нефтяные залегания по всему острову. Об этом говорит местная геологическая структура. Она довольно сложная, я бы сказал, хитрая. Термин не научный: хитрая, но вы не геологи, и я хочу, чтобы вам было понятно, хотя бы в примитиве. У нас тут загадка на загадке. Две буровые рядом, в полсотне метров друг от друга. Одна дает обильную нефть, другая — впустую. Стандарта нет, как, скажем, в Татарии или под Грозным, где на большой площади одинаковая геологическая характеристика. Мы не можем искать в каком-то одном кутке и строить, на этом обобщения. Мы — и вдоль моря и далеко от моря, на севере и на юге. По всему острову! — резко повернулся Гнедин и при этом, наверно, потревожил ногу, потому что лицо его сморщилось от боли.

Короткой была встреча с Сахалином. Но я все же решился предложить читателям эту эскизную главку, этот беглый сахалинский этюд. Я завершаю его, а вместе с ним все наше-путешествие по Командорам, Камчатке и Сахалину, в порту Москальво на берегу залива Байкал.

Почему залив — Байкал? Откуда у него это имя? От знаменитого озера? Нет, от военного парусника, которым командовал в середине прошлого века адмирал Невельской, доказавший, что Сахалин — остров. Он, Невельской, острым носом своего «Байкала» как бы перерубил перешеек между Сахалином и материком, изображавшийся раньше на картах. И вместо перешейка лег на карты семикилометровый пролив, который принял имя открывшего его адмирала.

Мы сейчас близ пролива Невельского, немного севернее, на мысе Скобликова. А это чье имя? Не сподвижника ли адмирала, не участника ли его походов? Нет, это память о другом времени, другой эпохе, о тридцатых годах нашего века. Это — схватки советских пограничников с японскими самураями. Это — подвиг красноармейца Скобликова, защищавшего свою землю.

А Москальво — Москва на языке нивхов, коренных островитян. Так назвали они свое стойбище, считая его маленькой Москвой.

Помните, секретарь обкома рекомендовал нам порт Москальво, как новые, вслед за Корсаковой, Холмском, морские ворота на Сахалине. Ворота, которые еще только распахиваются в океан.

Первые железобетонные причалы. Первый портальный кран, прибывший из Ленинграда, с завода имени Кирова. И второй портальный кран, он еще в монтаже, присланный из Лейпцига, тоже с завода имени Кирова. Первые пароходы. Впрочем, не первые. За месяц, как открылась навигация, пришло 28 судов. Привезли буровые станки, автомобили, тракторы, сейсмические станции, цемент, трубы, стекло, шпунты, дизельное топливо. Это последнее уже в прямой обмен на нефть, которую шлет Оха нефтеперегонным заводам на материке…

Вон он, материк, за туманной дымкой над проливом. Там — Амур. Нам — туда.

Но прежде чем покинуть остров и завершить маршрут, хочу поблагодарить всех наших друзей, причастных к этому путешествию, и прежде всего:

экипажи двенадцати самолетов, двух пограничных сторожевых кораблей, мотоботов «Отвесный» и «Витус Беринг», паромщика Кима с реки Паужетки, колхозного перевозчика через реку Озерную дядю Степана;

38 сахалинских и камчатских шоферов и тракториста Васю, который вытаскивал нашу машину по дороге на Паужетку;

южносахалинскую паровозную бригаду, которая везла нас до Макарова;

водителя дрезины на пути Оха — Москальво Алексея Першина;

всех, всех, кто помогал нам преодолевать расстояния, кто и сейчас, наверно, находится в дороге…

«САМИ УПРАВИМСЯ»