От средневековья к новому времени

Наконец, характер генезиса капиталистического уклада зависел и от географического положения данной страны по отношению к новому направлению международных торговых путей — к Атлантике. После открытия Нового Света и морского пути в Индию превращение Средиземного моря в далекую периферию нового, северо-западного узла международных морских коммуникаций сыграло немаловажную роль в попятном движении — увядании и постепенном исчезновении ростков раннего капитализма в экономике Италии и Юго-Западной Германии.

Таким образом, само по себе наличие в данной стране крупных капиталов не играло решающей роли в превращении торгового и ростовщического капитала в перводвигатель генезиса капиталистического уклада. Это подтверждается экономической историей Венеции, Генуи, Флоренции, Милана, Аугсбурга. В XVI в. крупные капиталы итальянских банкиров, как и Фуггеров и Вельзеров в Германии, постепенно либо иммобилизировались в приобретениях их обладателями недвижимости (земельных владений и собственности в городах), либо поглощались коронованными должниками. Иначе говоря, крупные капиталы превращались в динамическое начало процесса преобразования общественного способа производства только при наличии перечисленных выше факторов.

Основанное на сочетании традиционных и новых (капиталистических) общественно-экономических структур в странах, вовлеченных в интенсивный торговый обмен, международное разделение труда позволяет вычленить в Европе XVI в. три ареала, каждый из которых именно благодаря специфике региональных условий становится составляющим единой хозяйственной системы. В последней трети XVI в. эта система включала:

а) северо-западный регион (Англия, Нидерланды), в котором капиталистический уклад являлся уже в плане хозяйственной динамики ведущим;

б) центральный регион (включая, с одной стороны, христианское Средиземноморье, и прежде всего Пиренейский полуостров, а с другой — Скандинавию), доставлявший на общеевропейский рынок некоторые виды промышленного сырья и драгоценные металлы, притекавшие из Нового Света;

в) восточный регион (включая Балканские страны и Венгрию на юго-востоке, Польшу и Прибалтику — на востоке), доставлявший на гот же рынок зерно, скот, лес и др.

Что касается общеевропейской ситуации в ее ведущих тенденциях, то на первый план выступает проблема так называемой революции цен. Период 1480–1620 гг. характеризовался в Европе высоким уровнем цен на продукты питания. Но если этот отправной факт экономической истории XVI в. сомнению не подвергается, то ответы на вопрос о причинах «революции цен» в XVI в. вызвали длительную научную дискуссию, не прекращающуюся по сей день. Объяснение этого феномена, положившее начало столь длительной дискуссии, принадлежит американскому историку Э. Гамильтону, усмотревшему прямую связь между интенсивностью роста цен и объемом драгоценных металлов, доставлявшихся в Европе из Нового Света. Иной точки зрения придерживалась шведская исследовательница И. Хаммарстрём, полагавшая, что рост деловой активности обусловил рост цен, в свою очередь приведший к росту поставок драгоценных металлов на европейский рынок[1].

Дальнейшая дискуссия привела, с одной стороны, к ограничению хронологических рамок фактора роста объема денежной массы 20-ми годами XVI в. (когда приток драгоценных металлов из-за океана достиг достаточного уровня, чтобы сказаться на движении цен); с другой — влияние этого фактора было поставлено в зависимость от увеличения занятости, т. е. от того, приводил ли приток драгоценных металлов к расширению объема производства продукта. «Революцию цен» обусловил не сам по себе приток драгоценных металлов, а контекст общественно-экономических и политических условий, в котором этот фактор себя проявил, — таков объективный путь анализа тезиса, выдвинутого Гамильтоном.

Вся проблема последствий притока в Европу драгоценных металлов из-за океана должна рассматриваться не глобально, а сугубо регионально, т. е. в связи со спецификой политических, экономических и социальных условий, характерных для данного ареала.

Так, например, в Испании приток заокеанских сокровищ сказался в первую очередь в области военно-политической — сокровища превратились в инструмент войны, отвлекшей энергию и ресурсы нации от производительного их использования, и привели к пренебрежению интересами национальной промышленности. В результате — экономическое оскудение страны среди богатств, уплывавших в другие страны, поставлявшие на испанский рынок и тем самым в испанские владения за океаном товары, которые с успехом могли быть произведены внутри страны.

В то же время такие страны, как Голландия и Англия, с растущим городским населением (на фоне общего роста народонаселения) и перераспределением трудовых ресурсов в пользу промышленности, транспорта, промыслов, достигли предела — для того уровня агрикультуры — в производстве зерна. Отсюда рост импорта зерна из Польши и Прибалтики. Для этих стран рост цен оказывался благотворно на деловой активности и в городе, и в деревне.