От судьбы не уйдёшь

Он взял её за руку и повёл по коридору. Всякий раз, когда она хотела что-то сказать, он останавливал её порыв тем, что прикладывал палец к губам и шептал:

— Тссс!

Дверь в комнату Марианны в конце прихожей была открыта, её кровать, стоявшую в комнате справа, можно было увидеть с порога, и она была нетронутой.

— Этого не может быть, — сказала Сабина, уставившись на пустую кровать.

— Я думаю, может, — мрачно произнёс Тео Бергер.

***

Когда Вильгельм Тюрнагель встретился с Марианной, то не стал заходить в «Подсолнух». Он позвонил в дверь, и Марианна вышла к нему, изысканно одетая. Она выглядела восхитительно. Стоял тёплый весенний вечер, поэтому она надела лёгкое льняное платье. У неё была прекрасная фигура, что оставалось загадкой для всех знакомых, потому, что Марианна никоим образом не походила на своих родителей. Массивность Теодора и полнота Сабины должны были бы дать другую смесь. Как видно, внешность Марианны служила лучшим доказательством того, что природа иногда не придерживается собственных законов.

На голове Марианны красовалась беретка, не скрывающая полностью каштановые локоны девушки. Тёмные глаза и полные губы улыбались, белые зубы блестели. О ногах Марианны молодые люди, посещавшие «Подсолнух», говорили: «Как должен быть прекрасен вокзал, в который ведут эти восхитительные рельсы». Ей понравилось, как Вильгельм с ней поздоровался, и она этого не скрывала.

Вильгельм Тюрнагель казался сдержанным, когда Марианна подала ему руку. Его светлая шевелюра с аккуратным пробором возвышалась над Марианной почти на целую голову. Не было сомнений, что пробор сделан специально к этому вечеру, так как обычно Вильгельм давал своей гриве абсолютную свободу. Марианна, взглянув на пробор, решила, что он заслуживает того, чтобы бесследно исчезнуть. Но об этом можно будет позаботиться потом, подумала она.

— Надеюсь, вы на меня не сердитесь, — сказал Вильгельм.

— Сержусь? Почему?

— Потому что я вам позвонил.

— Я очень рассердилась, — сказала она и строго погрозила пальцем, при этом выражение её лица оставалось весёлым.

— Я один час не иметь мужества, пока я себе хватать смелость…

— Отважиться.

— Что… отважиться? — спросил Вильгельм неуверенно.

— Так говорят — «отважиться», — объяснила Марианна безо всякой иронии.

— Спасибо. Вы моя самая лучшая учительница, — произнес он на безупречном немецком. Было понятно, что эта фраза заучена.

— Разве мы об этом не договорились?

— Точно, — улыбнулся он.

— Куда мы идём?

— В кино.

— Это понятно. На какой фильм?

— Я не знаю.

Марианна удивилась, но потом рассмеялась.

— Вы же меня пригласили? Значит должны знать, куда мы пойдём.

— Это вы должны решить.

— Почему не вы?

— Мне всё равно, где я сидеть. Я не смотреть фильм, я смотреть на вас. Так что фильм должен нравиться вам, не мне. Поэтому вы должны решить.

Они уже отошли на некоторое расстояние от «Подсолнуха». Марианна остановилась.

— Вильгельм, вы же не можете девяносто минут глазеть на мой профиль.

— Глазеть? Что это значит?

— Пристально смотреть… рассматривать.

— Почему же, я мочь.

— Не забывай, что будет темно, Вильгельм.

— Всё равно, я мочь.

— Нет, потому, что я этого не хочу, — сказала Марианна и притопнула ногой, но её глаза опять улыбались. — Я запрещаю вам.

— Не имеет смысла, Марианна.

— Тогда я не пойду в кино.

— Пойдёте.

— Нет.

— Вы меня шантажируете?

— Да, — рассмеялась Марианна.

Вильгельм взял её за руку и потянул за собой.

— Пойдёмте. Я с вами ходить в полицию и делать заявление.

В первом кинотеатре, куда они пришли, шёл фильм ужасов с Франкенштайном. Это не то, что хотелось. Во втором показывали американский фильм про войну. Опять не то. В третьем их привлекла французская лента.

— Отлично, — сказал Вильгельм.

— Почему? — спросила Марианна.

— Потому что французский, — улыбнулся Вильгельм, и добавил протяжно, — про любооовь.

Казалось, что это слово таяло у него на языке.

— Вильгельм!

Он посмотрел на неё.

— Да?

Марианна поманила его указательным пальцем, чтобы он подошёл поближе, встала на цыпочки и принюхалась.

— Что вы сегодня пили?

— Я?

— Да, вы! Только не лгите мне.

Вильгельм сразу покраснел.

— Рюмку коньяка.

— Рюмку?

— Три.

Марианна покачала головой.

— Вы ведь мне говорили, что не употребляете алкоголь.

— Сегодня это было необходимо.

— Почему?

— Потому что я без него не иметь мужества позвонить вам.

«Как так можно? — подумала Марианна. — Если бы я рассказала об этом какой-нибудь из моих подруг, она бы больше со мной не дружила. Но я об этом никому не скажу. Это останется моей тайной, моей и его».

— Пойдём, — сказала она и кивнула в сторону входа в кинотеатр.

У кассы толпилась небольшая группа молодых людей, чьи подружки стояли в стороне и ждали, когда ребята купят входные билеты. Марианна поступила точно так же, встав в один из свободных углов, а Вильгельм занял очередь в кассу. Это оказалось ошибкой Марианны. Она должна была остаться рядом с Вильгельмом.

Когда Вильгельм подошёл к окошку кассы, он сказал:

— Два билета, пожалуйста.