От татей к ворам. История организованной преступности в России

Пытки, применявшиеся палачами Московского царства, не отличались особой изобретательностью, но при этом были, по-видимому, достаточно эффективными. Вот как описывает их в своем сочинении Григорий Котошихин: «А устроены для всяких воров, пытки: сымут с вора рубашку и руки его назади завяжут, подле кисти, веревкою, обшита та веревка войлоком, и подымут его к верху, учинено место что и виселица, а ноги его свяжут ремнем; и один человек, палач вступит ему в ноги на ремень своею ногою, и тем его отягивает, и у того вора руки станут прямо против головы его, а из суставов выдут вон; и потом ззади палачь начнет бити по спине кнутом изредка, в час боевой ударов бывает тритцать или сорок; и как ударит по которому месту по спине, и на спине станет так слово в слово будто болшой ремень вырезан ножем мало не до костей. А учинен тот кнут ременной, плетеной, толстой, на конце ввязан ремень толстой шириною на палец, а длиною будет с 5 локтей. И пытав его начнут пытати иных потомуж. И будет с первых пыток не винятся, и их спустя неделю времяни пытают вдругорядь и в-третьие, и жгут огнем, свяжут руки и ноги, и вложат меж рук и меж ног бревно, и подымут на огнь, а иным розжегши железные клещи накрасно ломают ребра».

Палачи

Коль без проведения пыток и наказания преступников нельзя было обойтись, властям требовались палачи. Согласно Соборному уложению, палачи выбирались из вольных людей, в Москве жалованье им платил Разбойный приказ, а в провинции — местное население.

Хотя тюрьмы и палачи имелись и в других центральных учреждениях, условия содержания и пытки в Разбойном приказе, похоже, были особенно суровыми. Иначе как объяснить то, что дьяк Иноземского приказа Михаил Агеев в ответ на жалобы сидевшего в застенке того же приказа обвиненного в убийстве капитана Христиана Улмана «батоги сулил и Разбойным приказом грозился».

Если в Москве с палачами проблем не было, то в провинции часто наблюдался дефицит заплечных дел мастеров. Без представителей этой редкой, но не пользовавшейся уважением профессии полноценное судопроизводство по розыскным делам, требовавшим пытки, было невозможно. Известно немало случаев, когда следствие останавливалось на неопределенное время в ожидании назначения или присылки из другого города палача, поскольку он был далеко не в каждом уезде. После того как в 1679 г. отменили налоги на содержание губных изб, тюрем и их персонала, через несколько лет в городах, по нашему предположению, возникла нехватка палачей. Последние, вероятно, не желали служить в условиях постоянной невыплаты жалованья, которое должно было выплачиваться из плохо собиравшихся и малочисленных судебных пошлин. На решение этой проблемы и был нацелен боярский приговор 16 мая 1681 г., требовавший от посадских людей во что бы то ни стало, «чтобы во всяком городе без палачей не было», выбрать заплечных дел мастеров из желающих, а если их не окажется — из молодых или гулящих людей.

Последний раз получить свой оклад полностью палачи могли в 1679/80 г., когда часть местных учреждений, скорее всего, успела собрать хотя бы часть денег с населения. В первый месяц следующего года, 22 сентября 1680 г., приговором боярской думы всем уездным палачам была установлена оплата в 4 рубля на год, выплачиваемые из судебных пошлин по губным делам. Однако установленный оклад был меньше того, что получали палачи в первой половине XVII в., но и этих денег, как видно из жалоб некоторых воевод, могло не оказаться в казне.

4. Шерифы Московского царства: губные старосты на страже порядка в провинции

Наиболее распространенной формой организации местных органов власти, подчиненных Разбойному приказу, были губные избы, возглавляемые губными старостами. Нередко, особенно во второй половине XVII в., когда воеводы за неимением или отменой губных старост руководили борьбой с разбойниками и ворами, губные избы переставали существовать как обособленные учреждения, вливаясь со всем своим штатом в съезжие избы.

Основы организации губных изб

Несмотря на вышесказанное, в истории Разбойного приказа, насчитывавшей более 150 лет, едва ли не самой ключевой фигурой в борьбе с преступностью на местах являлся именно губной староста, как правило, выбиравшийся из дворян и детей боярских одного уезда. Обыкновенно территория уезда совпадала с полицейским округом — губой, хотя нам известно и немало исключений. К их числу относится, например, Новгородский уезд, каждая из пяти частей которого была поделена пополам, и в каждой из десяти административных единиц имелся свой губной староста. Случалось и так, что небольшие уезды объединяли в одну губу для удобства управления, а в других обстоятельствах полицейские округа, вероятно, могли дробиться, что подтверждается еще губными грамотами второй четверти XVI в., которые требовали избрания голов и целовальников для отдельных волостей и станов.