От татей к ворам. История организованной преступности в России

Житие Адриана Пошехонского рисует перед нами неоднозначный портрет губных старост. С одной стороны, Семен и Иван честно исполняют свои обязанности, расследуя дело и приводя в действие приговор. С другой стороны, а она заметна не сразу, население явно опасается их, даже если личные качества не вызывают сомнений. Так, один из жителей села Иванники Сидор с соседями роковой ночью с 5 на 6 марта 1550 г., когда разбойники, бросив мертвого игумена, вернулись в Пошехонскую обитель, дабы продолжить грабеж, подобрали его тело и похоронили той же ночью без службы, так как «заблюлися выемки от губных старост». Разбойники предусмотрительно бросили тело на границе двух волостей, где и находились Иванники. Понятно, что этим злодеи хотели запутать следствие, ведь если бы они не успели сжечь тело поутру, тогда подозрение пало бы на жителей сел и деревень обеих волостей. Именно страх за себя и других неповинных людей заставил Сидора, его сына Ивана и их соседей замолчать более чем на 70 лет, пока, наконец, давно принявший постриг в монастыре старец Иона (в миру Иван Сидорович) не открыл всю правду своему духовному отцу игумену Лаврентию в предсмертной исповеди.

Откровенно непривлекательно выглядит фигура белосельского губного старосты Кирилла Васильевича Хвостова (губной стан переехал в Белое село в первой половине XVII в.), осуждавшего невинных и, несмотря на получение двойных откупов, продолжавшего притеснять обитель.

Наконец, если посмотреть на картину, которую нам рисует автор жития, как на целостное полотно, то мы увидим перед собой многие черты тогдашней преступности. Банда белосельцев, конечно, была собрана к случаю попом Косарем, своеобразным предводителем и организатором этого дела, и составляла не менее 20 человек. Именно столько, по нашему мнению, потребовалось бы на то, чтобы за одну неполную ночь произвести такое разбойное нападение. Лишь большая группа преступников могла позволить себе работать по разным направлениям: одни грабили, другие караулили выходы, третьи отвозили тело убитого игумена, четвертые вязали насельников обители и бросали их в подпол, пятые вламывались в церковь, а потом все они вместе увозили свою добычу в Белое село.

Очевидно, что многие из них были искушенными в разбойном ремесле. На это указывает и некоторый профессионализм в действиях при разбойном нападении, и ряд психологических моментов. Все тот же Иван Матренин, рассказавший под пыткой о своем богатом преступном опыте, не обнаружив в ларце драгоценностей, испугался и вспомнил о своеобразной «корпоративной» этике: пришел виниться перед Косарем за то, что «дерзнух неподобная украдох у своея братии». Вопрос о том, что необходимо было делать с неожиданно появившимся «злым» поличным, решался на сходке тех же участников нападения («тем же братиею рассмотрих поп Косарь…» или «и реча се им…»). Услышавший эту дискуссию церковный служебник Баба про себя засмеялся и иронически заметил: «Безумен поп невесть, где девати, восхоте разбой творити такожде и душ человеческих побивати, устроих себя от неправды, богатство собирати и красти у сосед своих орудие…» Здесь хорошо видно, что предметом для насмешки стал непрофессионализм преступников и в частности попа Косаря, который, решив встать на путь разбоя, не знал, как спрятать поличное.

Здесь мы наблюдаем двойственную ситуацию: с одной стороны, преступники-белосельцы — это простые жители со своими «животами, статками и пашнями», с другой — они неплохо организованы, стоят заодно, имеют своего главаря, отменно вооружены (одни «в доспесех с мечи», другие «в саадацех», а третьи «с копии и рогатины») и даже исповедуют что-то вроде собственной разбойничьей этики. Эти противоречия свидетельствуют, что разбойники-белосельцы представляют собой пример довольно средний, типичный для своей эпохи.

Завершая этот сюжет, необходимо определить, на-сколько же достоверно житие Адриана Пошехонского в качестве источника для реконструкции одного из дел Разбойного приказа. Следует учитывать, что житийные повести, как и ряд других источников, нельзя трактовать протокольно, как собрание точных фактов. И все же данный памятник, полный многочисленными яркими деталями, во многом является исключением. Сравнительная критика известий жития показала высокую достоверность изложенных в нем сведений и помогает выявить ряд фактов, о которых составитель говорит лишь намеком.

Первое описание банды разбойников

В январе 1596 года банда разбойников под предводительством Ивана Обоютина ограбила галичских купцов (современная Костромская область), ехавших по Переяславской дороге по направлению от Троице-Сергиева монастыря. Вскоре после нападения 4 разбойников поймали, а оставшиеся 7, включая Обоютина, скрылись. Чтобы скорее изловить преступников, Разбойный приказ из Москвы разослал местным властям ряда уездов приметы и описание оставшихся на свободе членов банды.