От татей к ворам. История организованной преступности в России

Дело об убийстве Алферия Засецкого среди прочего интересно тем, что по его материалам мы можем проследить, хотя и в самых общих чертах, то, каким образом судьи выносили приговор, какие законодательные акты они учитывали и как отбирали и растолковывали прецеденты. Разрядные дьяки, прежде всего, решили освободить крестьян Дмитрия Засецкого, решив, что в их действиях не было измены, поскольку они «бегали за рубеж не с умышленья, убояся в Алферьеве убийстве пытки». Измена, судя по всему, также не инкриминировалась и собственно убийцам Алферия, скрывавшимся за пределами государства от уголовного преследования. Затем судьи, по-видимому, учтя дела, приведенные в памяти из Разбойного приказа, отдали семьи убийц Григорию Засецкому.

Как мы отметили ранее, лишь четырем преступникам так и не вынесли приговор, отложив его на потом. Судя по всему, здесь судьи, опиравшиеся на содержание памяти из Разбойного приказа, не смогли принять решение о том, какой прецедент следует взять за образец, и решили вынести дело на рассмотрение царя и/или Боярской думы. Нельзя исключать и того, что дьяки могли быть запутаны выбором того способа, которым надлежало умерщвлять убийц. Действительно, память из Разбойного приказа перечисляла по меньшей мере три казни (сожжение, четвертование и повешение), применявшиеся к тем, кто «побивал своих бояр».

Разбойное нападение на двор сына боярского Федора Плясова

Ограбление сына боярского Федора Плясова, следствие и суд по которому растянулись на 6 лет, было одним из самых значительных уголовных дел в Воронежском уезде второй четверти XVII в. Особенность этой во многом типичной истории разбойного нападения заключается в полноте сохранившейся документации, что является большой редкостью для архивов местных учреждений той эпохи.

3 ноября 1630 г. разбойники ворвались в имение Ф. Плясова, которого в тот момент не было дома. Преступники жестоко пытали огнем его жену, дочь и зятя, чтобы узнать о хранившихся ценных вещах. В результате они присвоили 50 р., 40 пудов меда, 4 пуда воска, 18 ульев с пчелами, несколько коробов одежды, 2 лошадей, а также множество других вещей (седло, самопалы, котлы, топоры, телеги и т. д.).

Судя по всему, родственники Плясова опознали всех шестерых разбойников. Ими были атаманы и их крестьяне одного из сел Воронежского уезда. Кроме показаний Плясова, других улик против подозреваемых у властей не имелось. По законам того времени губной староста Н. Г. Тарарыков опросил почти 350 человек из близлежащих населенных пунктов. В результате по материалам показания населения были задержаны 3 человека: атаман Богдан Тарасов (по прозвищу Пробитый лоб), а также крестьяне Клеймен Саранча и Лука Чистяк (по прозвищу Неделя). Однако Тарасова из-за недостатка улик вскоре отпустили, и уже на следующий день его убили при невыясненных обстоятельствах. Другие 2 подозреваемых были отданы на поруки, при этом на свободе все еще оставался один из разбойников.

В марте 1631 г. один из воронежских священников пригласил Плясова к себе домой пить вино. Придя в гости к священнику, он увидел в его дворе одного из разбойников, Антона Рогача. Однако священник, его зять и наймит не дали Плясову схватить преступника. Они вынудили Плясова поклясться, что он не будет сообщать властям о Рогаче. Кроме того, под угрозой применения силы Плясов отдал им 20 р. Пострадавший Плясов немедленно сообщил об этом инциденте властям, которые отдали на поруки священника и взяли под стражу его зятя, однако Рогачу удалось скрыться.

Далее в деле наступила небольшая пауза. В Воронеже ждали решения Разбойного приказа о проведении дальнейших следственных действий. В июле 1631 г. губной староста получил грамоту из Москвы, согласно которой требовалось пытать нескольких человек, среди которых был и Чистяк. Последний под пыткой признался в совершении преступления и указал, что они отвезли часть краденого меда другому атаману К. Кодулину. Кодулина немедленно задержали и посадили в тюрьму, но вскоре ему удалось сбежать. Власти подозревали, что побег стал возможен благодаря помощи сторожей, среди которых, кстати, был атаман И. Борода со своими людьми. Найти Кодулина власти так и не смогли, а вот имущество его было конфисковано и продано, а деньги взяты в казну. Подобно Кодулину, совсем недолго в тюрьме пробыл и пойманный через некоторое время Рогач, также сбежавший из-под стражи.

Показания Чистяка позволили подтвердить вину обвиненного Плясовым атамана Тимофея Лебедянца, который до этого находился на поруках. Казалось, что дело можно закрывать. Имущество разбойников было конфисковано, остальные люди, каким-либо образом связанные с преступниками (священник, его зять, наймит и сторожа), были оштрафованы. В сентябре 1632 г. губной староста Н. Г. Тарарыков был занят тем, что продавал имущество преступников, которые оказались людьми весьма небедными. В том же году Тарарыков был убит несколькими воронежцами.