От татей к ворам. История организованной преступности в России

Дело продолжилось лишь в 1635 г., когда был назначен новый губной староста Б. И. Кречков. К тому моменту все, кто находился в тюрьме, были отпущены. Добиваясь справедливости, Плясов поехал в Москву в Разбойный приказ, где добился указа о взятии с преступников оставшихся денег для компенсации полученных убытков и продаже того имущества, которое оставалось опечатанным. Последнее известие о получении компенсации относится к 1636 г., что позволяет предположить, что именно в этом году судебное решение было полностью приведено в исполнение, а само дело закрыто.

По-видимому, из-за долгого срока следствия и организационных проблем преступникам удалось отделаться легкими наказаниями. Тимофей Лебедянец умер на свободе, не было к тому времени под стражей и Чистяка, К. Саранча был бит кнутом и отпущен на поруки. Остальные также были отпущены на поруки и отделались штрафами.

Банда стольника Прохора Кропотова

В июле 1679 года в Москве на Красной площади казнили стольника Прохора Кропотова с двумя его сообщниками, братом Лаврентием и Максимом Лихаревым. Это первый известный нам случай, когда представители высшего сословия, Прохор Кропотов и его товарищи по эшафоту вместе с несколькими десятками представителей царского двора, составили разбойничью банду, которая несколько лет грабила и жгла села и деревни Подмосковья, не гнушаясь убивать тех, кто вставал на их пути.

Когда злодеяния преступников получили огласку, правительство направило отряд за Кропотовым и его подельниками, которые пытались бежать от преследователей. Другие преступники явились с повинной, надеясь на смягчение наказания.

Власти были обеспокоены делом Кропотова не менее, чем население, поскольку глава шайки не просто грабил и убивал, но и говорил, что готов сбежать в Польшу, а затем двинуться с ее королем войной на Москву. Бравада Кропотова, по-видимому, расценивалась царем и его окружением не иначе как государственная измена.

Казнь Кропотова на Красной площади стала событием для современников, которые сравнивали ее с расправой над Степаном Разиным в 1671 г. Вот как описал казнь злодея-стольника один из очевидцев: «Привезли к Москве разбойника преждебывшаго его царского величества стольника Прохорку Кропотова. А везли ево по Тверской улице на телеге, на которой был привезен вор донской казак Стенка Разин, окован же, и петля над головой весела. Июля в 17 день, пытан, его казнили на площади Красной, голову отсекли за его воровство, что он многие села и государеву казну разбивал и многих людей губили и деревни выжигал и всякое блудное насилье над бояронами и над девицами чинил».

В отличие от главарей, рядовые члены банды отделались сравнительно легко: те, кто провинился сильнее всего, были сосланы на житье в Сибирь, а другие потеряли высокие придворные чины и снова вернулись на службу в провинцию.

Причины, по которым Кропотов и многочисленные представители других дворовых чинов первый и последний раз в истории Московского царства промышляли разбоем в Подмосковье, доподлинно неизвестны. Но это вовсе не значит, что организованной преступности среди высшего сословия не существовало. Так, по мнению историка П. В. Седова, преступники, которые не так давно дослужились до чинов при царском дворе, среди прочего нуждались в средствах для того, чтобы продолжать вести образ жизни, пристойный для элиты конца XVII столетия. Оказавшись на престижной службе, вчерашние провинциальные дворяне оказались развращены «соблазнами столичной жизни».

8. Казачьи разбойные набеги

Казачье сословие занимало особое положение, вольное настолько, что их налеты и разбои становились угрозой для соседних стран и бедствием для местного населения. Формируясь на приграничных территориях за счет притока беглецов из центральных и западных районов России, казаки представляли серьезную силу. В начале XVII века казачьи отряды изрядно пополнились за счет боевых холопов, которые ранее несли военную службу в личной охране землевладельцев и которых хозяева более не могли прокормить, прогоняя их со двора. Казачьи окраины в большом количестве принимали беглых крестьян, которые не хотели мириться с окончательным закабалением. После принятия Соборного уложения 1649 г., закрепившего бессрочный поиск беглецов, крестьяне восприняли вступление в ряды казаков как единственный способ укрыться от преследования. Казачьи отряды также неизменно комплектовались из числа дезертиров, преступников и других беглецов, над которыми висела угроза поимки и расправы на «большой земле». Такой контингент задавал общую расположенность казаков к военным операциям, разбою и грабежам.

Воровские казаки