После доклада сенаторов о бедственном положении и волоките императрица Анна Иоанновна именным указом утвердила в Москве 2 дополнительных учреждения: Судный и Сыскной приказы. Первый был призван
Тем самым розыск преступников в московском регионе целиком сосредотачивался в руках сыщиков Сыскного приказа. Они расследовали уголовные дела, присланные из учреждений Москвы и ближайшей округи. Воеводские канцелярии Тверского, Коломенского и других уездов центральной части страны также направляли свои дела на рассмотрение Сыскного приказа. По подсчетам историка Е. В. Акельева, за 1742 год в производстве Сыскного приказа появилось 773 дела [4]
, большую часть которых составили дела о кражах и грабежах (307), убийствах (60), торговле краденым (33) и разбое (30). Характер преступлений говорит о высокой доле профессиональной преступности в сыскных делах приказа. Множество случаев, которыми занимались приказные сыщики, представляли собой побеги с кражей или грабежом хозяйского имущества, соединенные с укрывательством беглых и сбытом краденого.Сыскной приказ был упразднен указом императрицы Екатерины II в 1763 году. В том же году императрица издала указ о произведении пыток только в губернских канцеляриях, что, по сути, сделало невозможным «пыточный» сбор доказательств в Сыскном приказе. По-видимому, явное выпадение приказа из государственной системы послужило причиной для его закрытия. Ему на смену пришла Розыскная экспедиция, которая находилась при Московской губернской канцелярии. Это решение привело систему управления в Москве к единообразию. Теперь, как и в целом по стране, разыскные функции выполнялись под началом губернских властей.
Со времен Петра I уголовное законодательство продолжало находиться в разрозненном состоянии. Уголовно-правовые нормы содержались в устаревшем Соборном уложении 1649 г. и различных артикулах, уставах и одинарных императорских указах. Попытки Петра I собрать эти правила в одном документе не увенчались успехом. Замыслы Екатерины II создать единое уголовное уложение получили более конкретное развитие. После вступления на престол императрица представила общую программу развития Российского государства. Программные условия излагались в наказе 1767 года, который Екатерина II представила Комиссии о составлении проекта нового Уложения. Значительная часть наказа была посвящена основным принципам и подходам в уголовном праве. Планируемый законодательный свод должен был заменить Соборное уложение и вместе с этим унифицировать уголовные правила Российского государства.
Несмотря на то что подготовка единого законодательного свода была прекращена в 1769 году, работа над уголовным уложением продолжилась в 1770-е гг. К 1779–1780 гг. уголовное уложение появилось в виде проекта, но в дальнейшем не стало предметом широкого обсуждения и не утверждалось в качестве обязательного акта. Между тем проект уголовного уложения содержал значительные нововведения, которые в случае его принятия стали бы заметными событиями в российском уголовном праве и процессе. К примеру, екатерининский проект предусматривал более четкие определения умысла и необходимой обороны, разграничение понятий случайности, неосторожности и халатной небрежности, исключение самоубийств из сферы законодательного регулирования, введение ответственности за покушение на личность и другие новшества.
Нереализованный проект уголовного уложения стал источником для подготовки других законодательных актов екатерининской эпохи. В частности, в указе «О суде и наказаниях за воровство разных родов и о заведении рабочих домов во всех губерниях» 1781 года нашла отражение идея разделить воровство на 3 категории: грабеж, кражу и мошенничество. От рода воровства зависели применяемые санкции: наказание дифференцировалось исходя из тяжести совершенного преступления. Так, мелкие кражи и мошенничества, совершенные до 3 раз, общей стоимостью менее 20 рублей карались отправкой в рабочий дом, где вор отрабатывал и возмещал украденное, а также выплачивал проценты сверх того потерпевшему и в рабочий дом. Грабеж, крупные кражи и мошенничества наказывались взятием под стражу и отправкой в суд, «где поступать с ним, как законы повелевают».