— У тебя просто все так хорошо получается. Именно так это и работает. Ты находишь какое-либо из предложений заманчивым?
— Совсем нет. Мне не нужна новая работа, я просто хочу, чтобы люди перестали усложнять ту, которая у меня есть.
Гастон рассмеялся.
Я помахала ему на прощание и направилась в свою спальню. Завтра будет еще один напряженный день, и мне нужно было отдохнуть по-полной.
Глава 22
Свет раннего утра осветил балкон Косандиона и мешки под его глазами. Он сделал глоток кофе из кружки и посмотрел на нее.
— Почему такой сладкий?
— Потому что вы не спали прошлой ночью, — сказал Шон. — Вам нужна глюкоза.
Косандион нахмурился и сделал большой глоток.
Ората заерзала на своем сиденье.
— Может, бустер…
— Нет, — твердо отрезал Косандион.
Ората посмотрела на Ресвена. Канцлер развел руками.
— Может, хоть, пару капель для глаз, — сказала Ората. — Ну, для зрения.
— Что не так с моими глазами?
— Они налиты кровью, — сказала я ему.
Косандион не спал почти сорок восемь часов. Позапрошлой ночью он разобрался с предательством Версии. Мы легли спать ближе к двум часам ночи, а он все еще бодрствовал. Когда я встала 2 часа спустя, чтобы разобраться с последней аферой душегубов, он еще не ложился. Прошлой ночью ситуация повторилась. Ората проговорилась, что Альянс консерваторов оказался более острой проблемой, чем ожидалось. В борьбу вступили другие политические группировки, и ситуация стала «немного напряженнее».
Ночью Косандион несколько раз ходил по комнате, потому что это помогало ему думать, а «Гертруда Хант» из-за этого каждый раз будила нас с Шоном, и именно поэтому мы двое решили присоединиться к нему на утреннем брифинге.
Я где-то читала, что недостаток сна накапливается. После того, как все это закончится, и мы вернем Уилмоса, я просплю неделю. В отличие от Косандиона, я не могла бодрствовать 48 часов подряд без какой-либо химической помощи.
Косандион протянул руку. Ората вскочила, вложила ему в пальцы маленький пузырек и вернулась на свое место. Суверен закапал по две капли в каждый глаз и решительно поставил пузырек на стол.
Ресвен подошел, взял блюдо с прекрасными маффинами Орро и протянул его Косандиону, словно тот был двухлетним ребенком.
— Пожалуйста, Летеро, откусите кусочек.
Косандион спокойно посмотрел на него.
— Сон или еда, — сказала Миралитт. — У вас должно быть хотя бы одно.
Косандион взял булочку и откусил маленький кусочек.
— Давайте перейдем к рейтингам.
Ората выглядела так, словно откусила лимон.
— Суркар лидирует во всех категориях, набирая в среднем 17 очков.
Косандион продолжал жевать булочку.
— Еще бы, конечно он.
— Это все то чертово шоу. — Ората замахала руками.
— Какое шоу? — спросил Шон.
Она взглянула на Косандиона, тот кивнул.
Ората постучала по своему планшету и повернула к нам голографический экран. На нем панорамный снимок поля боя устремлялся к зрителю, следуя за хищной птицей, которая пикировала над полем. Тела в доспехах устилали окровавленную землю. Тут и там все еще бушевали поединки, бойцы спотыкались о трупы. Изображение сфокусировалось на крупном воине в старинных доспехах Доминиона. Он перелез через холм мертвых к скале, торчащей из тел. На вершине скалы другой боец, забрызганный кровью, взревел, размахивая копьем.
Претендент добрался до скалы и сорвал свой помятый нагрудник, обнажив потрясающе мускулистую грудь. Миралитт подняла брови.
Двое мужчин столкнулись. Оружие зазвенело, ударяясь друг о друга. Они кружили на скале, режа и кромсая. Наконец, претендент прыгнул и вонзил меч в горло противника. Раненый схватился за шею, плюнул кровью, споткнулся, замахал руками, казалось, забыв, что в его горле торчит лезвие…