От заката до рассвета. Рост движения за освобождение животных. Взгляд изнутри

Книга Манна — это произведение, написанное человеком, который посвятил большую часть своей жизни погоне за правдой. Возможно, он непреклонен, но он не преступник. Его голос — это голос одного человека среди растущего числа голосов других людей, тоже ищущих возможности устранить глобальную несправедливость, которая остается незамеченной в истории человечества. Автор опубликовал свои взгляды, чтобы подстегнуть каждого из нас найти собственный способ делать мир более гармоничным местом для жизни, отбросив пассивность и компромиссы.

—Джон Фельдманн¹

ПОСВЯЩАЕТСЯ

Майку Хиллу, Джил Фиппс, Барри Хорну, Дэйви Барру, Валери Мохаммед, Дебре Бурк, Вики Мур², Кэролин Хадсон и Гэри Аллену — дорогим друзьям и преданным товарищам, чье отсутствие среди нас — огромная потеря для человечества; Тому Уорби, у которого не было шанса; ветеринарам, которые помогали нам, когда никто больше не стал бы; все неизвестным героям, которые рискуют ради других; животным, которых мы спасали, но которых обнаруживала и отправляла обратно полиция; моей Маме — моей самой лучшей на свете маме; и, конечно, тем, кто отдает все, что имеет, помогая другим: вы — мои герои, благодаря которым жизнь на этой планете стоит того, чтобы за нее сражаться; и, наконец, всем животным.

ПРОЛОГ

Истоки

Любая правда проходит три стадии. Сначала над ней насмехаются. Затем ей агрессивно противятся. А потом она принимается как очевидная.

Артур Шопенгауэр

Я рос в фабричном городе Рочдейле в десяти милях от Манчестера в 1970-е вместе с младшим братом. Мой отец был консьержем в приятном высотном доме. Мама сменила много работ. У меня нет ужасных воспоминаний о моем детстве, более того, я скорблю по поводу того, что оно минуло.

Если не считать моего хобби, заключавшегося в коллекционировании птичьих яиц — за что я до сих пор полон раскаяния — я был порядком отдален от живой природы и ее обитателей, пока в 1982 году не присоединился к противникам охоты, раздававшим листовки на главной улице города. Знакомство с людьми, которые самозабвенно пытались помочь другим — особенно живым существам, которые не могли за себя постоять — очень воодушевила меня. Встречи с настоящими деревенскими ребятами тоже, но по другой причине. Если они так склонялись к насилию против группы детей, которые размахивали плакатами, протестуя против убийства лис, то на что было надеяться лисам и другим животным? Вместо того чтобы отпугнуть меня от дальнейших действий, это насилие укрепило во мне стойкость. Я окончил школу очень независимым человеком, страстно увлеченным активным образом жизни и не особенно увлеченным образованием. Будучи ребенком, я мечтал стать футболистом и «играть за Англию», пока не узнал, что мы, как общество, делаем с другими биологическими видами.

Моим первым спасенным животным стала домашняя крольчиха. Я проходил мимо нее каждый день по дороге из школы и все время видел ее сидящей в коробке во дворе. Я украдкой вытащил ее и отнес домой в рюкзаке после того, как две недели подряд анонимно умолял владельца что-то сделать для улучшения условий жизни крольчихи. Для нее это был хороший исход, а мои взгляды на «кражу» изменились навсегда. Вскоре после этого, как гордый активист ФОЖ, я стащил большой аквариум с золотыми рыбками за спиной у продавца на ярмарке и убежал домой, пока мой друг отвлекал охранника. Мы жили без ванны несколько недель, потому что она была занята пятьюдесятью тремя золотыми рыбками, которых мы потом выпустили в хорошие пруды в окрестностях Рочдейла.

Их освобождение стало еще одним грузом на весах, благословив меня на более «гнусные преступления», в нескольких из которых я готов признаться. Я провел много времени на улице, беседуя с людьми и пытаясь убедить их уважать животных. Я часами прятался в живых изгородях и пробирался на предприятия, которые потом преследовали меня за то, что я предавал огласке факты жестокости, свидетелем которых я становился. Разумеется, в этом было нечто будоражащее — прилив адреналина от столкновения с неизвестным: сирены, погони, живые животные, мертвые животные, тюрьма, ничего из этого или все сразу.