От звезды и до воды

– Я-то знаю, – вздохнула Глаша. – Вот только ему это зачем? Ему всякие редукторы и дроссели ближе. Он – человек совершенно не моего круга. Бабуль, давай не будем ссориться. Ты там лечись хорошенько и возвращайся побыстрее. А то я тут с тоски зачахну.

Потом она попыталась связаться по Ватсапу с Олегом Валерьевичем, но тот на видеозвонок не ответил, кинул сообщение, что у него все в порядке и он на концерте в филармонии. Классическую музыку профессор любил, и против такого способа проводит время без нее Глаша не возражала. Спать она легла рано, ходики только-только пробили десять. Почитала немного в кровати, но почувствовала, как закрываются глаза, выключила свет и уснула, ощущая в ногах непривычную тяжесть котов Аси и Васи.

* * *

Проснулась Глаша от холода. Отчего-то она лежала без одеяла, которое валялось чуть в стороне и частично сползло на пол. Глаша потянула за край, но что-то мешало – казалось, одеяло пригвоздило к полу что-то тяжелое. Свесив с кровати голову, Глаша действительно с изумлением обнаружила на одеяле весомый груз – Асю.

– Кыш, ты что, с ума сошел, паразит? – зашипела она. – Ты зачем с меня одеяло стащил? Холодно тебе на полу лежать? Так забирался бы на кровать.

Кот сидел на одеяле, смотрел на нее во все глаза и, убедившись, что Глаша окончательно проснулась и села, соскочил на пол и пошел к двери, оглядываясь.

– Ты хочешь, чтобы я встала? Зачем? Тебе еды что ли надо?

Кот смотрел с сожалением, мол, вспомни, я не умею разговаривать. Заметив, что хозяйка не встает, он снова вернулся к кровати, запрыгнул, потерся головой о Глашину руку, опять соскочил вниз и потрусил к порогу.

Только сейчас Глаша услышала над головой странные звуки, словно на чердаке кто-то был. Тихие шаги чередовались с шуршанием и приглушенным стуком. Так стучали крышки сундуков, в которых бабушка хранила всякое тряпье и ненужные в хозяйстве вещи, те, что рука не поднималась выбросить. Значит, в доме все-таки грабители?

От этой мысли Глаша похолодела еще больше. Вскочив с кровати, она начала судорожно натягивать поверх пижамы спортивный костюм и шерстяные носки. Встречать неприятности раздетой было совсем уж неправильно.

Стук и грохот над головой становились громче, как будто тот, кто был сейчас на чердаке, перестал пытаться скрыть следы своего присутствия и больше не беспокоился о том, что может разбудить хозяев. От этой мысли Глаше стало совсем страшно. Что же ей делать?

Где-то на кухне, в ящике стола, лежал картонный прямоугольничек визитки, которую ей дал сосед, Константин Федорович Шеффер. Она схватила телефон. 1:47 – показал экран, который тут же погас под ее пальцами. Позвонить? Или беспокоить постороннего человека своими проблемами в два часа ночи совсем неприлично?

На чердаке что-то упало, и она вздрогнула. Пожалуй, в такой ситуации не до политеса. Выскочив из комнаты, Глаша добежала до кухни и дрожащими пальцами выдвинула ящик, издавший противный скрип. Она обмерла и на чердаке тоже стало тихо: словно тот, кто там был, услышал скрип и теперь решал, что ему делать. Господи, а если он решит спуститься и убить ее?

Не думая больше о приличиях, Глаша нашарила в ящике визитку, посветила телефоном и начала быстро набирать цифры. Над ее головой раздались тихие шаги, которые вскоре стихли, а потом зазвучали снова, только уже на лестнице. Так и есть, злоумышленник спускается! Господи, только бы успеть!

В ухо ввинчивались длинные гудки, а шаги за дверью были уже совсем близко. Да возьми же ты трубку! Крепко спящий сосед даже не думал спешить к ней на помощь. Недолго думая, Глаша сунула телефон в стоящую на столе плетенку с сушками и застыла как жена Лота, глядя на щель между входной дверью и косяком, которая становилась все шире.

Ей казалось, что прошла целая вечность, когда в дверном проеме показалась мужская фигура. Из телефона в плетенке послышался голос, видимо, проснувшийся сосед все-таки соизволил взять трубку, и это было так не вовремя, что Глаша даже застонала от огорчения. Ее спасла Вася, запрыгнувшая на стол и свернувшаяся клубочком так, что ее пушистый хвост накрыл плетенку и бубнящий телефон.

В кухне было темно, но в проеме окна Глашина фигура вырисовывалась четко. Вошедший замер, а потом словно обмяк, поднял руку и нащупал выключатель на стене. Желтый неровный свет залил кухню, заставив Глашу зажмуриться. Когда она открыла глаза, чтобы смело посмотреть в лицо опасности, то увидела профессора Петранцова и сама себе не поверила.

– Олег Валерьевич? Вы? – пробормотала она и выдохнула, чувствуя, как спадает охватившее ее напряжение. – Что вы тут делаете?

Она вдруг вообразила, что возлюбленный, соскучившись, приехал к ней, чтобы не оставлять одну. И тут же отбросила нелепую мысль, которая ни при каких обстоятельствах не могла быть верной.

– Вы же должны быть в консерватории, – глупо сказала Глаша и сконфузилась, осознав масштаб собственной глупости.

– Как видишь, нет, – хрипло сказал мужчина всей ее жизни. – Скажи мне, куда ты это дела?