Отава

В дверях на него налетели двое. Костлявый, с бесцветными, узко сведенными глазами и длинным худым лицом. Худобу и костлявость его подчеркивал черный суконный китель с желтым черепом на рукаве. «Эсэсовец». — Вера почувствовала, как похолодели кончики пальцев. Другой, повыше, гладкий, с твердым каменным лицом. Волосы пышные, светлые, острижены коротко. Серый мундир густо завешан крестами. На широком белом поясе — кортик в золотой оправе. Рукоять из слоновой кости с изображением женской головы. Схватил он Вальтера в охапку, но, увидав Веру, отпустил. Изумленно таращил красновекие глаза.

— С нами бог… Вальтер!

Сохраняя серьезный вид, Вальтер представил:

— Пани Вера. Дядя мой, Франц Фок.

— Барон Франц Фридрих Фок, господин лейтенант, — поправил эсэсовец с тонкой усмешкой.

Ни дядя, ни племянник даже не обернулись в его сторону.

Вера забыла, что в таком случае должна делать «пани». Смущенно кусала губы, глядя на сверкающий кортик. Но Франц взял ее омертвевшую руку, поцеловал выше кисти и легонько встряхнул, как бы говоря: не стесняйся, девочка, здесь все свои. Под руку ввел ее в приемную. Вера облегченно вздохнула: людей не было. Столы сдвинуты посредине, застланы белым. Сервировка дорогая. Вечерние лучи, проникавшие в открытые окна, разбивались на мелкие осколки о хрусталь, стекло и фарфор. Даже больно глазам. По стульям, недопитым бокалам и фужерам Вера догадалась, что гости уже побывали за столом. А теперь разошлись: молодежь и женщины— танцевать, а постарше — в кабинет коменданта выкурить сигару. Оттуда слышался смех. Чей-то густой бас давил все голоса.

Веру усадили за стол. Поднесли штрафной бокал. Выпила до дна. Кавалеры хлопали в ладоши, смеялись. Особенно был доволен барон. Он ловко нанизывал на вилку мясные шарики и подносил к ее рту. Перебрал поблизости все вазы — вырос перед ней ворох из конфет, печенья, яблок…

Барон налил еще. Из другой бутылки, низенькой, похожей на графинчик. И цвета иного, темно-бурого. Вера глянула на Вальтера. Тот сидел хмурый, ковырял вилкой скатерть. «Дуется», — подумала с радостью. Выпила с каким-то лихачеством, задором. Барон, рассказывая что-то, низко наклонялся. Вера задыхалась от табачного дыма, но сил отодвинуться не было. В голове приятно шумело. Свалила на пол пустой фужер. Испуганно, с мольбой огляделась. Того, в черном, не было в комнате. Куда он ушел? Вальтер стоял у окна, спиной к ним, выстукивая пальцами по стеклу. А барон душил дымом, перегаром водки и горячими словами:

— Пани Вера, этой еще попробуем…

Вальтер резко обернулся.

— Господин хауптман, довольно… — сказал он, прикрывая темными веками светящиеся глаза.

Франц дружески подмигнул Вере:

— Моему племяннику недостает выпить с нами. Правда, пани Вера?

Но Вальтеру удалось все-таки вывернуть из рук барона бутылку. Вера видела, как у Франца дрогнула тяжелая челюсть, побагровела шея. Сжалась вся в комок, ожидая чего-то страшного. Но барон вдруг захохотал. Поднялся. Оправляя на себе белый широкий пояс, вышел.

Вальтер, глядя в окно, жестко сказал:

— Пани Вера… домой отвезу вас.

— А бал?.. — прошептала Вера побелевшими губами.

Глава восьмая

Нынче Вальтер встретил Веру подчеркнуто вежливо. Делал вид или на самом деле его занимала какая-то хозяйская неувязка. Бегал по коридору с какими-то бумагами, не входил. «Ну и дуйся», — решила она, стараясь не слышать его четких шагов.

Зато Франц внес в тесную каморку много шума и запаха тончайших духов. Перецеловал руки, к узлу волос пристроил веточку клена. Вальтер забегал мимо раскрытой двери чаще. Зашел после обеденного перерыва, когда Франца уже не было. Долго рылся в сейфах.

— Где-то здесь была синяя папка… Не видали, пани Вера?

— Нет, не видала.

Вера догадалась, что он просто ищет предлог заговорить. Скривила пренебрежительно рот, щелкая клавишами. Длиннопалая, тонкая в кисти рука лейтенанта с глянцевитыми ногтями мягко легла на каретку. Кусал мальчишеские припухлые губы.

— Пани Вера… мне не хочется… чтобы барон Фок… долго задерживался в этой… комнате.

— Почему?

Вера подняла глаза. Хотела глядеть строго и непонимающе, но выдала плохо затаенная усмешка. Вальтер выпрямился, дрожа ресницами, обдал ее холодным взглядом. Спохватилась Вера, когда его шаги были уже возле порога. На грохот двери тревожным стуком отозвалось девичье сердечко. Ткнулась в похолодевшие ладони, но слезы сумела удержать. Потянуло ее из этой страшной комнаты на солнце. Убрала бумаги в стол и вышла во двор.

Вечером, когда она собиралась домой, Вальтер вошел опять. Велел помочь ему упаковать какие-то папки. Перерыли оба сейфа. Увязывая кипу, Вальтер перестарался: лопнул с треском шпагат, и он откинулся назад, едва не упав. Вера прыснула и тут же прикрыла рот. Глянул Вальтер в ее настороженные глаза и первый раз за весь день улыбнулся. Примирение состоялось.

Задержались до темноты. Вальтер вызвался проводить.