Отбор для Слепого [СИ]

Я не знала, говорить или нет. Потому что не хотелось вызывать гнев Антона, направленный на Таисию, которую считала спасительницей и уважала за смелость и решительность. Но другого объяснения своему поступку я найти не могла.

— Говори-говори! — тон Антона был совсем не такой добрый, каким он разговаривал со своей женой. — Жена моя расхаживала по коридорам?

Я неуверенно кивнула. Она не просто расхаживала. Она ругалась, на чем свет стоит! Не дождавшись мужа с совещания домой, Таисия решила, что он нашел себе подружку и проводит с ней ночь где-то поблизости от комнаты Давида, ведь только здесь были свободные комнаты, в которых теоретически можно было уединиться. Ну и пришла разбираться. Делать это тихо, как я поняла, эта женщина не умела. Из-за двери мне было слышно, как она ворвалась в комнату, где спали незамужние женщины, и требовала назвать ей имя той, с которой сейчас развлекается ее муж! И угрожала им пистолетом!

— Когда я услышала про пистолет, поняла, что она может мне помочь. Мы еще некоторое время поискали кого-нибудь из вас, но не найдя, и не решившись обращаться к другим мужчинам, боясь нарваться на предателя, отправились к комнате Пророка. А дальше вы сами знаете…

60. Давид и Регина.

— Во-о-от, — ласково тянула Рыжая. — Еще один ма-аленький стежочек, и я закончу. Через пару дней будешь таким же красавчиком, каким был всегда. А вообще, как вы сегодня мне надоели со своими ранениями. Там у меня ребенок ревет, а я вместо того, чтобы кормить его, тут вас шью, и шью, и шью… Будете вы спать сегодня спокойно или нет?

— Зоя, ну ты же понимаешь, что предателя поймать нужно было? Опасен он.

— Понимаю, понимаю, всё я понимаю, — она сделала последний болезненный стежок (похоже, обезбаливающее просрочено настолько, что практически на меня не действует) и начала убирать инструменты. — Когда вы, мужчины, уже наиграетесь в войну? Когда уже будем жить спокойно? Ты не знаешь?

— Не знаю, — меня в данный момент волновал совершенно иное, а филисофия и фантастика, из области которых был вопрос, заданный Зоей, пока не затрагивали разум совершенно. Я уже знал, кто именно и как спас Милану. И с трудом давил в себе порыв бежать к Регине, чтобы удостовериться, не пострадала ли она. Хотя мне и сказали ребята, что и Регина, и Таисия, и даже Милана — целы и невредимы. Но мне нужно было убедиться в этом самому. Но я сидел и смотрел, как Зоя, несмотря на спешку, аккуратно складывает ампулы с лекарствами, бинты и другие свои причиндалы…

Не побежал. Не бросился к ней, хотя очень хотел. Потому что увидел свое отражение в зеркале. Возле операционной, куда я принес раненного Денисом парня, был Зоин кабинет. Она послала меня туда за лекарствами. Выходя из помещения, я вызглянул на себя в зеркало. И ужаснулся. Никогда еще я не получал ранения в лицо. Так-то, куда только не был ранен — и в обе руки, и в ногу, и в грудь. Но вот лицо до сих пор не страдало. А сейчас… Ну, конечно, глупо было мне, мужчине, делать из этого трагедию. Ну, опухшая синяя, покрытая сочащейся кровью, разорванная щека… Ну, подумаешь… В другое время я бы и внимания не обратил. Я знал, что нравлюсь женщинам, отлично понимал, что красив. Но разве это было для меня важным? Ну помогало достичь некоторых сиюминутных целей, ну способствовало не раз, чего греха таить, соблазнению понравившегося женского экземпляра.

А сейчас я вдруг подумал, что возможно таким опухшим, с расползающейся по лицу синюшной гематомой, могу не понравиться Регине. И боялся увидеть ее реакцию.

— Давид? Что такое? Чего сидишь? Иди к себе, смой кровь и ложись спать. Я попрошу Ярослава, чтобы тебя завтра не беспокоили — отлежишься и полегчает. А девушка твоя (ничего она, кстати, мне понравилась), пусть поухаживает за тобой.

С трудом заставил себя подняться — Зое нужно было замкнуть кабинет, потому что в нем хранилось множество самых разных лекарств, доступ к которым был закрытым для всех, кроме нее и двоих ее помощников.

— Иди-иди, — проворчала она мне вслед. — Мне еще Пашкину работу проверить нужно…

Я не мог предположить, чего мне ждать от моей Гайки. Я по сути так мало ее знал. И, подходя к своей комнате, я не был уверен даже в том, что Регина находится там. Она вполне могла попросить Антона или Ярослава устроить ее в женской комнате, тем более, что находилась она отсюда неподалеку. И, открывая дверь, вовсе не ожидал, что она бросится мне на шею!

Молча, словно боясь, что я упаду, и собираясь поддержать, Регина метнулась с кровати ко мне, прижалась всем телом, обхватила за талию. А я стоял и боялся пошевелиться — таким нереальным, невозможным, казалось мне эта ее реакция.

— Регина, — говорить было больно, но радость, затопившая средце, действовала в разы лучше, чем Зоины обезболы. — Я же просил, никуда из комнаты не выходить. А если бы он… если бы убил?

— По мне некому плакать.

— Что? — я попытался отстранить ее, чтобы заглянуть в глаза, посмотреть, серьезно ли она говорит такое. — Это же не значит, что себя беречь не нужно.

— А ты? Ты почему себя не берег?