Отбор наоборот, или Папа, я попала!

Я словно оглохла, пытаясь осознать то, что сейчас сказал распорядитель. В каком смысле Арон уходит? Это какая-то плохая шутка? Я перевожу взгляд на джина, будто надеясь, что он подмигнет мне и скажет, что уладит это, но он выглядит, как обычно, хладнокровно-замкнутым, смотря прямо перед собой на распорядителя и Селию. Я и понятия не имею, о чем он думает сейчас. О чем он думал до этого, когда снимал амулет и садился за рояль? Хотел взбесить короля, показать ему свою власть?

Я понимаю, что сам гордый джин никогда не попытается объяснить свой поступок, а потому я сама бросаюсь за принцессой, которая направляется к выходу из зала.

Спину прожигают взгляды Армана и участников, которых я оставила на сцене.

– Селия! Селия, подожди!

Принцесса оборачивается, недовольно глядя на меня. Момент я выбрала явно не лучший.

– Что, Джоэл?

– Пожалуйста, не поступайте так с Ароном! Он просто не мог без своей магии!

– Ты сейчас просишь за меня или за себя? – она склоняет голову к плечу, внимательно следя за моей реакцией.

А меня тем временем, прошибает пот. Идея была идиотской во всех смыслах, но сейчас уже поздно отступать.

– Я прошу дать ему шанс, потому что он не заслуживает покидать отбор лишь за то, что снял амулет. Эта магия – часть него, понимаешь?

Селия продолжает смотреть на меня холодно, совсем не так как обычно.

– Я слышала, что вы сдружились, – произносит она, наконец, – до меня доходили и другие слухи… Впрочем, сегодня не об этом. Я решила, что он должен покинуть отбор не потому, что снял медальон.

– А почему тогда? – удивляюсь я.

– Мне не понравилось, что он решил помочь тебе, вместо того, чтобы впечатлить меня. Что тут непонятного? Зачем мне король, который будет ставить на первое место кого-то другого?

Как метко. И звучит хорошо. Нет, мне определенно есть чему поучиться у принцессы. Они с Шали вообще свою школу могут открыть и обучать там самоуважению и логике таких как я.

Я однозначно понимаю, что если сейчас продолжу свои попытки защитить джина, то покину отбор вслед за ним, чтобы «не разлучались», так сказать.

– Это всё? – спрашивает Селия, и я киваю, опуская глаза в пол. – Вот и прекрасно, Джоэл. – она делает пару шагов, шурша юбками, но потом всё же оборачивается обратно ко мне, бросая. – И вот ещё, что. Прекрати забывать о том, ради чего ты сюда пришел. Не то я подумаю, что и для тебя я здесь не являюсь основным приоритетом.

Покорно киваю головой, избегая смотреть ей в глаза. Я и так уже перегнула, не нужно испытывать её терпение.

Хуже всего то, что я откровенно злюсь на джина. Уж он-то должен был понимать, чем рискует. Впрочем, шанс спросить его самого об этом, выпадает через несколько мгновений. Арон направляется ко мне, проходя между опустевшими рядами зала. Я сверлю его недовольным взглядом, но он, словно и не замечает этого, идёт всё такой же – сдержанный, спокойный, уверенный в себе.

– Не стоило просить принцессу за меня. – он безошибочно угадывает причину моего столько быстрого побега из зала.

– А что мне оставалось делать?! – набрасываюсь на него я. – Ты ведешь себя как ребенок! Делаешь какие-то опрометчивые поступки, словно они не приведут ни к каким последствиям!

– Вообще-то, – спокойно замечает он, – я прекрасно понимаю, что я делаю, Далила. Не нужно думать, будто я не догадывался о том, что произойдет сегодня.

– Я не понимаю… – хмурюсь и мотаю головой, – ты ведь говорил, что отец попросил тебя участвовать в отборе, ты должен был исполнить его волю!

– Обстоятельства изменились, – он как-то странно смотрит на меня, а в глазах мелькают задорные искорки. Нашел время для веселья, тоже мне!

– И ты мне о них не скажешь, я полагаю? – складываю руки на груди, давая понять, что это будет нашим последним разговором, если он сейчас не реабилитируется. Как же мне надоели эти джинские штучки.

Если шкала моих эмоций метается от паники к отчаянию, то Арон остается подозрительно спокойным всё время. Это очень сильно раздражает, потому что я чувствую себя какой-то несдержанной девицей рядом с ним.

– Мне нужно встречать отца, он прибывает сегодня.

Господи… в своих мыслях о приезде собственной семьи, я совершенно позабыла о том, что я, возможно, столкнусь и с семьёй джина. Уже от одной этой мысли хочется посмотреть на себя в зеркало и пригладить волосы.

– Я обещаю, – Арон подходит практически вплотную, и его голос опускается до шепота, – я всё расскажу тебе завтра, на балу.

– Прям всё? – с сомнением спрашиваю я.

– Всё, что ты захочешь узнать. – от этих слов мурашки прокатываются по телу. – Знаешь, теперь, когда я снял амулет, я отчетливо вижу твой настоящий облик, он словно спрятан за скорлупой другого тела, но тебя, настоящую, я вижу очень отчетливо.

Арон берет меня за руку, и я окончательно сдаюсь. Он будто бы подчиняет меня себе, присваивает, но у меня больше нет никаких сил бороться. Даже если я буду всего лишь эпизодом в его жизни, случайной девушкой до той, которая предназначена ему по-настоящему, я, кажется, готова на это пойти.