Отбор невест для повелителя драконов

Фелиция стала перед ним, и Норманд ужаснулся от того, что вот-вот влезет матери не только в голову, но и в душу. Она не виновата в том, что их разлучили после его рождения. Но это было очень тяжело принять.

* * *

Он появился. Когда к нам приехали из центрального региона король и королева, Граему Ватерфолу было поручено принимать высокопоставленных гостей, где и был тот мужчина — он охранял младшего принца — Эргонтра Тиердского-Файрета. У мальчика проснулась сильная магия, и его запечатали.

Как сейчас помню — наши взгляды пересеклись, и я поняла, что утопаю в его глазах цвета стали. Шрам на правой щеке только придавал ему привлекательности. Да и мужчина слишком рьяно обратил на меня внимание. Он даже перестал смотреть за маленьким принцем, когда начал ухаживать за мной.

И для меня тогда было удивительно, что король и королева не обращали на это внимание. Но только сейчас я понимаю почему — они не замечали, что рядом с ними телепат. Попасть под его влияние легко, и совершенно невозможно бороться. А еще представить себе то, что он был рядом с теми, кто управляет королевством.

Но тогда передо мной был просто красивый мужчина, который очаровал меня в первую очередь своими манерами и умением ухаживать. Мы пропадали в саду, разговаривая на разные темы. Тогда я не могла и подумать, что встреча с этим человеком перевернет всю мою жизнь.

Все произошло по согласию. Он вскружил мне голову обещаниями, что мы будем вместе, что он вскоре уйдет с королевской службы и будет жить со мной. Попросит руки у Граема Ватерфола. Я была его судьбой. Он не применял ко мне ментальную силу.

Перед отъездом королевской четы в центральный регион он подошел ко мне и крепко обнял.

— У нас родится телепат. Не всегда получается то, что мы хотим. Фелиция, прости меня за свое будущее, но это ради королевства. Твой сын спасет Тиерду и телепатов.

Я была в ужасе. Ведь их уничтожали. Телепаты когда-то правили Тиердой. Они могли забираться в мозг людей и превращать их в кашу, они управляли всеми! Монастыри были под завязку забиты людьми, пострадавшими от них. Если в семье рождался телепат — ребенка тут же убивали.

Тогда я почувствовала легкую головную, боль, а под кожу будто впивались тысячи маленьких иголочек. Он посмотрел на меня и сказал:

— Однажды к тебе придет сын и скажет «Леди Ватерфол, я хочу знать о своем отце». Ты снимешь агатовые украшения и расскажешь ему все, как есть. Мое имя ему знать не нужно, я сам приду к нему…

* * *

Его мать посмотрела на Норманда отрешенным взглядом. Он только мог представить себе тот кошмар и горы трупов, оставленные в войне с телепатами. А потом его захлестнул ужас, накативший от его матери. Он помнил своего деда — каким тот был строгим. А тут его дочь совершила прелюбодеяние с человеком, которого знала от силы пару дней. Норманд мог только представить, что творилось в ее душе.

— Я хотела избавиться от ребенка, — отстранено продолжила она. — Но дед не позволил. Он был зол и чуть не избил меня, но решил, что лучше оставить ребенка, — Фелиция криво улыбнулась. — Он считал, что меня обесчестил король. И я должна быть счастлива оказанной чести. Он следил за мной, не позволяя мне ничего сделать…

И это лишь подтверждало, почему интуитивно Норманд отдалялся от матери и отстранял ее от своей жизни. Он ей был не нужен. Он никогда не влезал в ее голову не потому, что боялся узнать нечто такое, а потому что ему хотелось верить, что он был желанным ребенком. Ведь слова, сказанные родными, ранят больнее.

Фелиция все еще стояла в трансе. И Ватерфол знал, что лишь конец истории выведет ее из него.

— Но когда ты родился, я поняла, что в моей жизни не было ничего прекрасней и родней. Я полюбила тебя с первого твоего крика. И до сих пор люблю…

Фелиция закончила. Ее взгляд потускнел, а глаза вернулись в норму. Она проморгалась и виновато посмотрела на Норманда, которому не хватало сил сдвинуться с места. На столе лежали украшения без камней — агаты превратились в черный порошок.

— Норманд, прошу тебя — прости меня. Но не повторяй наших ошибок. Выбери себе женщину, с которой ты захочешь завести семью по любви. Не обрекай себя на одиночество.

— Благодарю за правду, леди Ватерфол, — холодно ответил Норманд.

Что еще можно сказать, когда родной человек обрекает на страдания? Та, кто его родила, хотела лишить его жизни — такого никому не пожелаешь. Почему за грехи отцов страдают дети?

Норманд до вечера летал на Гризельде. Драконица пыталась его подбодрить своими выходками и хромотой. Но ничего не могло поднять ему настроение.

Когда он вернулся домой, столкнулся с Элой, сидящей в гостиной. Девушка читала какую-то приключенческую книгу, взятую из его библиотеки.

— Составите мне компанию? Я хочу навестить Бризельду, — он подошел к девушке, дернувшейся от его появления. Пора бы уже положить конец ее тревоге.

Глава 33