Отборная невеста кн. 1

— Впереди служанки! — покачал головой лейтенант. — И снова они сундук волокли — от виконтессы к вашей графине. Тяжелый, видать, аж пополам сгибались. Потом безземельные сестрицы зачем-то в комнату к виконтессе направились. — Топотун начал водить пальцем по воздуху, рисуя перемещение благородных сьёретт и их прислуги по галерее над обеденным залом постоялого двора. — Потом одна сестрица вернулась, а вместо нее виконтесса пошла. Потом служанка виконтессина одеяла с подушками пронесла, вооот такую гору — и прямиком в графинину комнату, а после и сама виконтесса с платочком в руках проследовать изволила, а графиня, наоборот, вон вышла, и к сестрицам пошла. А та сестрица, что возвращалась — старшая, вроде — со служанкой пошла в комнату виконтессы, а за ними и ваша графиня показалась — и тоже туда! — палец Топотуна чертил воздух резкими невидимыми линиями, а остальные, будто зачарованные поворачивали головы вслед за его движениями. — Младшая из сестриц — оттуда — и в бывшую графинину комнату, а служанки сестриц у хозяйки таверны воды затребовали, полотенец и еще чего-то там. А потом они все по галерее туда-сюда бегали — и служанки, и сами сьёретты, только юбки мелькали, да сундуки со шкатулками: туда! сюда! обратно! — палец лейтенанта несколько раз дернулся, да так и замер, нацеленный в одно из окон. — Так что вообще не уследишь!

— То есть, на самом деле вы не знаете, поменялись сьёретты или нет?

— Как это не знаю? Очень даже знаю: я у хозяйки спросил! Сказала, что и сундук, и служанка графини вашей, от сестриц Шигар к виконтессе перебрались, а значит, и графиня там. Куда она от прислуги да сундуков-то денется? Небось, специально комнатами поменялись, чтоб вы, монсьер барон, ее не нашли. Но вы ж не один, с вами «Серые всадники», а не какие-нибудь «Шершни»! Представим вам вашу возлюбленную в лучшем виде: воон за тем окошком!

— Мне казалось, Ливви хочет за меня замуж. — обиженно пробурчал барон. — А она… комнатами меняться!

— Разве ж можно знать, монсьер барон, чего девкам… я хотел сказать, благородным сьёреттам, на самом деле надобно? Может, она для того и комнатами менялась, чтоб поглядеть — станете вы искать ее или нет? — вкрадчиво предположил лейтенант.

— Думаешь? — Гельмут заметно взбодрился.

— Вы, главное, ее сразу в охапку и орите погромче, чтоб народ сбежался: увидят ее с вами простоволосую и в ночной сорочке, куда она от вас денется. Остальные сьёретты такое про нее понарасскажут…

— Как-то это… неблагородно. Да и Ливви — она же рассердится! Она терпеть не может, когда я пытаюсь командовать. — Гельмут нерешительно переступил с ноги на ногу.

— Вот потому она и едет ко двору, где щеголи, вроде вон того… — лейтенант дернул подбородком куда-то в сторону, видно, туда, где разместился шевалье Омер со своими людьми. — Вашу сьёретту по спискам делить будут.

Во мраке едва слышно вздохнули. Отринув страх, барон плюхнулся на край кровати — ногу прострелило болью! — сдавленно ойкнул, но тут же протянул руки и со всей силы рванул к себе судорожно вжавшуюся в стену девушку. Прижал к себе дрожащее горячее тело, и с наслаждением вдохнул запах пушистых волос. Никогда еще от Оливии не пахло так сладко!

Ему в грудь уперлись маленькие ладошки — несмело, словно девушка не могла решить: оттолкнуть или прижаться покрепче. Гельмут умиленно вздохнул — птичка моя, только вид всегда делала, что такая решительная, а на самом деле ждала, чтобы он повел себя как настоящий мужчина.

— Ты — моя! — выдохнул он, и потянулся, надеясь не промахнуться губами мимо ее губ.

Щелкнуло. Порыв сквозняка, как от распахнувшейся двери, прошелся по затылку. На Гельмута прыгнул кто-то большой и стремительный, облапил так, что не вздохнуть, и прогудел в ухо:

— Не сбежишь, красавица! Ты — моя! — и влепил барону смачный поцелуй в шею.

Гельмут заорал и задергался в сжимающих его объятиях.

Девушка заверещала и задергалась в руках барона.

Раздался громкий хлопок… и возле второй кровати в комнате ярко вспыхнула вовкунья лампа.

Закутавшись в одеяло по уши, так что напоминала кокон, Амелия Шигар сидела на постели и внимательно глядела прицельно сузившимися глазами.

— Чего это вы тут, монсьеры хорошие, друг с дружкой делаете почти голяком? А Маленка наша вам тогда зачем? — неприятным тоном осведомилась она.

Зажмурившийся от яркого света барон приоткрыл один глаз… второй… и уставился на замершую в его объятиях Малену Шигар. Потом повернул голову — и едва не ткнулся носом в щеку давешнего наглого безземельного шевалье.

Наглец прижимался к нему со спины. Обнимал обеими руками. И точно как сам барон был полураздет — лишь в панталонах и рубашке.

— Ну и как оно, с кавалером целоваться-то, а, Маленка? — невозмутимо поинтересовалась Амелия.

— Я… Я вашу сестру не целовал! Я… — дрожащим голосом начал барон.

— Ну тогда хоть вы скажите — как оно? — Амелия перевела взгляд на шевалье. — Вы-то точно его целовали! — и она бесцеремонно ткнула пальцем в барона.

— Я его не целовал! — пронзительно завопил шевалье, и только что неподвижная, будто окаменевшая композиция стремительно рассыпалась.