Отчаянно ищу Сюзанну (ЛП)

“Не так ли? Вы двое выглядели довольно уютно на скамейке в тот день”. Она застенчиво подмигнула Сью, от чего тридцать лет назад на нее повернулись бы головы.

“Это было до ... и много после...” Она не хотела говорить об этом, ни сейчас, ни когда-либо. “Это долгая история с несчастливым концом”.

“Я ни на секунду в это не верю. Я видела, как он смотрел на тебя”. Руки Генриетты были сжаты перед ней так, что побелели костяшки пальцев.

Сью не хотела задавать вопрос, который вертелся у нее на языке. Она не хотела знать. Но она уже заговорила, прежде чем обрела контроль над своим языком. “Как? Как он смотрел на меня?”

“С желанием, конечно”. Она выглядела возмущенной этой мыслью, но с другой стороны, Генриетта была немного не в себе, когда дело касалось темы отношений. “Такое хорошенькое юное создание, как ты, должно привыкнуть к такому вниманию”.

“К сожалению, позже я обнаружила, что желание - это все, что было у этого конкретного джентльмена”.

“Многие браки были построены на меньшем”.

“Если вы не возражаете, можем мы поговорить о чем-нибудь другом?”

Тон Генриетты мгновенно смягчился. “Как невнимательно с моей стороны, дорогая. Ты, должно быть, расстроена. Очевидно, у тебя все еще есть чувства к этому мужчине. И я готова поспорить на воздух, которым ты дышишь, что у него тоже есть чувства к тебе. Ее челюсть изогнулась в улыбке. “Мой дом прямо по улице. Приходи и выпей со мной чашечку чая. После чашки чая ты почувствуешь себя прекрасно.”

“Спасибо, но мне нужно вернуться домой”. Чаепитие с Генриеттой было слишком в такой день, как сегодня. Она действительно не могла представить себе худшей участи в данный момент.

“Твоя мать и сестра проехали мимо в экипаже менее десяти минут назад, направляясь на Роттен-Роу, чтобы их увидели. Дома тебя никто не ждет”.

“Ох”. Взрыв это все. “Я полагаю, что мне нет оправдания, чтобы отказаться от чая ?”

“Мой дом вон там”. Генриетта указала на место за рядом деревьев внутри стены, окружающей парк. “Пойдем”.

Сью плелась рядом с женщиной. Она была не в настроении пить чай, но и не видела способа вежливо отказаться. Это не займет много времени. Одна чашка чая, и она уйдет. Они пересекли улицу сразу за воротами парка и завернули за угол.

Генриетта привела ее к красивому кирпичному дому с отделкой кремового цвета. Аккуратные цветы росли по обе стороны каменной дорожки, ведущей к входной двери. Окна над ними были распахнуты, чтобы впустить солнечный свет внутрь. Почему-то дом не соответствовал ее впечатлению о Генриетте. Это был веселый дом. И если и было что-то, чего не было у леди Пембертон, так это жизнерадостность. Она отбросила эту мысль и поднялась по лестнице к парадной двери.

Войдя внутрь мимо древнего дворецкого, она остановилась и с благоговением уставилась на него. Картины в золоченых рамах самых разных размеров покрывали почти каждый дюйм красной стены над обшитыми темными пятнами деревянными панелями, окружавшими холл. Лорд Пембертон, должно быть, интересуется искусством. Она посмотрела вверх по лестнице, где она выгибалась дугой вдоль задней стены комнаты, и увидела, что картины простираются настолько далеко, насколько она могла видеть.

Она снова повернулась к Генриетте, заметив большую статую греческой дамы за плечом женщины. У нее закружилась голова. По бокам от одной двери стояли урны ручной работы, а в переднем углу, рядом с приставным столиком, стояла еще одна скульптура молодой девушки. Дом был изысканным. Это был наполовину музей, наполовину дом, перемешанный в восхитительную смесь. И снова Сью удивилась, что кто-то вроде Генриетты живет в таком красивом месте. Ее платье было обтрепано по краям, и все же коврик для прихожей был привезен с какого-то экзотического рынка.

“Ты должна извинить за убранство. Это дом моего сына. Он любит картины. Я планирую сделать ремонт для него. Сразу после того, как я избавлю его от назойливой прислуги, - сказала она, бросив многозначительный взгляд на дворецкого.

“Я позову горничную, чтобы она приготовила вам чай”.

“Это было бы чудесно”.

Когда мужчина ушел, Сью повернулась, чтобы спросить: “У вас есть сын?”

“Конечно, есть. Он для меня самое дорогое, что есть на свете. Пойдем в малую столовую. Это лучшее место для нашей приватной беседы, чем главная гостиная, тебе не кажется?”

“Очень хорошо”. Она чуть не прошла мимо. Чуть не пропустила это. Что привлекло ее внимание, так это крошечные точки пасущихся овец на склоне холма на картине, мимо которой она проходила. На освоение этих точек у нее ушло почти две недели. Сердце бешено колотилось в груди.

Как одна из ее картин оказалась здесь?