Отчаянные меры. Драгоценный груз. Сущность зла

Он развернулся и бросился по лестнице, выкрикивая имя пилота. На втором этаже он выскочил в коридор и устремился к серой стене, остановившись перед дверью Диксона. Дверь оказалась заперта — он подергал ручку, но тщетно. Тогда он ударил по ней. Фанера треснула, и дверь распахнулась. Рэй по-прежнему сидела на кровати. На ней было длинное черное платье, до самых пят, опускавшееся до пола, черная шляпа с широкими полями, и лицо спрятано под темной вуалью. Откуда он вообще мог догадаться, что перед ним Рэй? Он этого не знал, но только чувствовал.

— Где он?

Рэй подняла глаза. Даже сквозь вуаль он видел, как она осунулась и постарела. Ее лицо казалось высохшим и закостеневшим.

— Поздно, — ответила она надтреснутым голосом. — Его больше нет. Он мертв.

— Нет, — Герцог покачал головой. — Он все еще здесь. Я чувствую его присутствие.

— Он велел передать… — сказала Рэй.

— Что?

— Он сказал… — голос ее срывался, казалось, что каждое слово может стать последним. Словно остатки записи, вырывающиеся из разбитой панели магнитофона, последние аккорды с разбитой пластинки. Герцог осмотрелся и увидел, что цвета в комнате потускнели.

— …что, если ты захочешь получить знание… Она остановилась. Ее черное платье вдруг тоже поблекло, и стены вокруг стали как на выцветшей фотографии, цвета сепии. Герцог ждал продолжения. Пока она заговорит вновь. Прошло несколько мучительных секунд, она сморгнула.

— Так что же?! — отчаянно выкрикнул Герцог, словно пытаясь дозваться. Она как будто стояла уже на другом берегу.

— Ты дол-жееен знать.

— Что, черт возьми?

— Где-е…

— Продолжай!

— Най-ти-и…

— Рэй!!!

— Это…

Как только прозвучало последнее слово, Рэй полностью растаяла в двумерном масштабе. Теперь это была лишь поверхность с очертаниями, двумерная плоскость фотографии. Такое же бесцветное, как обои. Изображение стало трескаться и шелушиться, и невидимая стена статического электричества окружила Герцога, начиная выталкивать его за дверь.

— Нет! — закричал он, отчаянно сопротивляясь. — Ты не можешь сделать этого! — Последовал громкий треск, и мощный заряд электричества ударил его в грудь. Удар судорогой прошел по мышцам, и он вяло рухнул на пол. Тело не повиновалось ему. Спустя мгновения он пришел в чувство. Пыльный запах старой ковровой дорожки. Поднявшись на колени, он посмотрел туда, где только что находилась комната Диксона. Она утонула в сером тумане, в который превратилась большая часть второго этажа.

В ушах звенел смех. Он обступал со всех сторон. Это смеялся Диксон.

— Еще не все, — сказал Герцог. — Битва не проиграна, — он вытер кровь, текущую из носа.

Смех не стихал, и теперь Герцог узнал его. Это был смех, который звучал на Станции Нарофельд. Он вскочил с пола, отряхнулся и, сделав вид, что ничего особенного не произошло, стал неторопливо спускаться по ступеням, как освистанный актер, уходящий со сцены.

4

Управляемая капитаном Мэем «Незабвенная» неспешно облетела посадочную платформу. Непосвященному орбитальная станция показалась бы хаотическим скоплением механизмов. Буксиры и небольшие грузоподъемники сновали по сторонам, то и дело исчезая из виду за штабелями с контейнерами. Некоторые появлялись, мелькнув уже за контейнерами на расстоянии нескольких километров. Вертевшийся светлый рой мошкары — вот чем это казалось с корабля.

Джеймс Мэй, однако, знал толк в происходящем там, внизу. Гигантский вытянутый кокон на платформе был ремонтным доком, старательно возведенным вокруг корабля. Краны и буксиры, сновавшие по сторонам, занимались как ремонтом корабля, так и сооружением ремонтной платформы. И крошечные огоньки, витавшие вокруг, были на самом деле ремонтниками в скафандрах.

— Да-а, картинка, да и только, — подал голос Питер Чиба из кресла второго пилота.

— Такого ты еще не видел, — сказал Мэй. — Это еще несколько месяцев возни с ремонтом.

— Рад, что я все это переспал, — заметил спасатель.

— Хотел бы и я, черт возьми, — вздохнул Мэй. — Они могут залатать пробоину на корабле и отшлифовать это место на обшивке, но мы снесли такой удар, которого так просто не поправишь.

— Ничего, — сказал Чиба, — Зато все живы и здоровы.

— Остается только надеяться, что Мэгги также вышла сухой из воды.

— Ты знаешь, чем она занимается?

— Теперь она, небось, уже в высшем командном составе Флота, героиня войны с арколианцами, благодаря которой они теперь у нас в гостях.

— Будем надеяться, что все наладится. — Чиба понимающе кивнул, Кстати, не считая Мистербоба, разве у вас нет более влиятельного покровителя?

Мэй опять вздохнул.

— Сложный вопрос, Питер. Встанет ли Мэгги на мою сторону?

— А почему бы нет? Что ей может помешать сделать столь благовидный поступок?

— Благовидный. Ха-ха. Вы считаете? Я сказал бы иначе: опрометчивый.

— Ну-ну, капитан, зачем же так. Откуда эта неуверенность?

Капитан Мэй презрительно фыркнул:

— Вы считаете?

— Да?

— В самом деле? — тон капитана стал еще более ироничным.

— Знаю, капитан, что вы имеете в виду. Какой-то салага учит жизни…

— Что вы, Питер. Разве так можно?

— Так почему бы ей не быть на вашей стороне?