Отчаянный холостяк

– Возможно. Как бы там ни было, нам нужно все время быть настороже. – Джошуа похлопал себя по карману пальто. – У меня с собой морское семиствольное ружье с ударно-кремневым замком, которое покажет им, что почем. Оно и ваша «Браун Бесс» не позволят никому приблизиться к карете и принести зло нашим путешественникам.

Пибоди выпятил грудь вперед.

– Да, сэр. У нас тут своя собственная армия, правда?

Следующие несколько часов Джошуа и Пибоди обсуждали свои армейские годы. К счастью для Джошуа, у Пибоди с собой была фляжка с бренди, которым кучер был готов поделиться. Напиток помогал им не замерзнуть. Но Джошуа обратил внимание, что кучер делает только очень маленькие глотки горячительной жидкости, чтобы постоянно оставаться начеку и вовремя отреагировать на любые возможные угрозы карете или тем, кто в ней путешествовал.

К облегчению – и удивлению – Джошуа, действовать им не потребовалось, и меры предосторожности оказались излишними. Если кто-то их и поджидал, то он никак себя не выдал. Может, устал глотать пыль, поднимаемую каретой, пока ждал ее поломки.

Но ведь возможно, что этот тип и не собирался за ними следовать, что было гораздо хуже. Ведь тогда получается, что он надеялся на несчастный случай со смертельным исходом, ожидая, что погибнут все сидевшие в карете.

Холодок пробежал у Джошуа по спине. Это казалось маловероятным. Например, кто может захотеть убивать его самого? С другой стороны, кто мог подумать, что третий и четвертый герцоги Эрмитэдж умрут с разницей в несколько месяцев? И ведь Шеридан считает, что обоих убили.

К тому времени, как они добрались до пригородов Лондона, стало ясно: что бы тот негодяй ни планировал, ему не удалось претворить свои планы в жизнь. Так что пока Джошуа не мог разобраться с этим типом. Ему оставалось только надеяться, что представится еще один шанс в городе. Ему совсем не нравилась мысль об уязвимости Гвин и ее семьи. Ведь они могли подвергнуться нападению в любое время.

Джошуа стал расслабляться, когда они заехали в сам Лондон, и чем дольше они ехали по городу, тем спокойнее ему становилось. Более того, он понял, что город очень сильно изменился за последние десять лет – примерно столько времени он здесь не был. В городе стало грязнее, а этого следовало ожидать, поскольку Лондон разрастался. Но были и очень интересные изменения, например, на Пэлл-Мэлл[7] появились газовые фонари. Джошуа слышал про эти фонари, но сам видел их впервые.

Мейфэр[8], который огибала Парк-Лейн[9], стал застраиваться дорогими особняками в изысканном стиле. Вскоре их карета уже заезжала на полукруглую площадку перед одним из этих особняков. Пибоди сообщил Джошуа, что он называется Торнклифф. Естественно, он принадлежал герцогу Торнстоку и был им унаследован вместе с титулом.

– Великолепное строение, правда? – спросил кучер с явной гордостью. – Его светлость лично следил за реновацией. Раньше этот особняк не был таким впечатляющим.

Джошуа поднял голову и рассматривал роскошное строение из мрамора в палладианском[10] стиле. Он почувствовал, как у него все опускается внутри. Слово «великолепное», которое использовал кучер, не могло описать это здание в полной мере. Может, следовало сказать «потрясающее». Даже «роскошное, как дворец». Но это определенно не был дом человека, который позволит своей сестре выйти замуж за хромого морского пехотинца, склонного к приступам ярости по малейшему поводу.

Не то что Джошуа до сих пор не понимал, что стоит на социальной лестнице гораздо ниже Гвин, но этот особняк… Он никогда не сможет стать своим в таком месте. Он никогда не станет своим для нее.

Торнсток вылез из кареты.

– Вы можете занять мое место внутри, Вулф, – весело объявил герцог, обращаясь к Джошуа. – Пибоди отвезет вас в дом Эрмитэджей. Еще придется немного проехать на юг.

Джошуа отказался от этого предложения. Он не собирался спускаться вниз, пока за ним наблюдает Торнсток. У него еще оставалась гордость, черт побери. Но когда Пибоди уже разворачивал карету, до Джошуа запоздало дошло, что теперь ему придется спускаться, когда на него будет смотреть Гвин. А это еще хуже.

Джошуа повернулся к Пибоди:

– До особняка Эрмитэджей далеко?

– Вон у того угла повернем к Гайд-парку, оттуда примерно полтора километра прямо вдоль той стороны парка.

Джошуа оглянулся и с облегчением увидел, что Торнсток уже зашел в свой особняк.

– Если не возражаете, сэр, не могли бы вы остановиться у обочины и дать мне спустится вниз? Мне нужно немного размять ноги перед тем, как я окажусь в особняке Эрмитэджей.

– Конечно, майор. Я все понимаю.

Поскольку у Джошуа на это ушло несколько минут и пришлось опираться на трость, создавая определенный шум, тетя Лидия и Гвин высунулись из окна кареты и вопросительно смотрели на Джошуа, когда он оказался на тротуаре.

– Что случилось? – спросила тетя Лидия.

– Ничего, – спокойно ответил Джошуа. – Я просто решил прогуляться остаток пути.