Отчаянный холостяк

Гвин следовало рассказать маме правду о том, что произошло между ней и Торном. Она и так очень долго ее скрывала. Она никогда не сможет раскрыть матери, почему именно действия Торна чуть не стали для нее настоящей трагедией немного позднее, но если она, по крайней мере частично, объяснит, почему злилась, то члены ее семьи перестанут об этом размышлять и строить догадки. Ведь что бы она ни говорила матери, это в конце концов доходило до остальных. У мамы никогда не получалось хранить секреты.

– На самом деле, мама, Торн не просто плохо обошелся с энсином Мэлетом, он заплатил ему весьма внушительную сумму денег, чтобы он уехал. Торн был уверен, что этот человек – охотник за богатыми невестами и приданым, поэтому Торн ему и предложил денег, чтобы посмотреть, как Мэлет отреагирует. Этот негодяй взял деньги, и это доказало, что Торн правильно оценил энсина Мэлета.

И это также доказывало, что она сама ошиблась и не поняла, что он собой представляет на самом деле. Ей до сих пор было больно, даже по прошествии стольких лет. Даже после того как Лайонел превратился в шантажиста. Потому что ей очень не нравилось то, что она сама не заметила, какой он подонок, пока не стало слишком поздно.

– Подумать только, какой шельмец! И какой же наглый тип!

Гвин моргнула:

– Кто? Энсин Мэлет? Или Торн?

– Предполагаю, что оба. Но на самом деле я говорила о твоем брате. Как ты правильно сказала, когда мы ехали в карете, Торн не имел права никого прогонять. Ты не была ребенком. Ты была вполне способа сама принимать решения по таким вопросам. Я не виню тебя за то, что ты на него сердилась.

– Даже хотя он оказался прав насчет Мэлета? – спросил Джошуа.

Мама фыркнула.

– Да. Потому что он мог по-другому решить этот вопрос. Торн мог бы объяснить Гвин, почему считает энсина Мэлета охотником за богатыми невестами, и позволить ей самой сделать соответствующие выводы.

Ее мать попала в самую точку. Именно поэтому Гвин и разозлилась тогда на брата. Торн решил, что она не способна слушать доводы разума, если дело касается мужчины, который за ней ухаживает, и предпринял шаги, чтобы решить этот вопрос, не ставя ее в известность и не заручившись ее согласием.

Мама посмотрела на Гвин:

– Я предполагаю, что у Торна имелись доказательства того, что Мэлет ищет богатую наследницу, чтобы на ней жениться.

Гвин моргнула:

– Я… я не знаю. Я никогда не спрашивала, а он никогда не объяснял. Я просто предположила, что Торн стал слишком властным и самодовольным ко времени своего совершеннолетия и хотел все держать под контролем.

Мама рассмеялась:

– Да, он тогда был весь из себя самодовольный, самоуверенный и много на себя брал.

– Да он до сих пор такой, – пробормотала Гвин.

– Ну, не настолько, как тогда, как мне кажется. Возможно, тебе следует прямо спросить у него, почему он решил заплатить энсину Мэлету. А если у него были веские доводы и действовал он не на основании своей обычной самоуверенности, то, возможно, тебе следует задуматься… и оставить прошлое в прошлом? Ведь что прошло, то быльем поросло.

– Может быть, – сказала Гвин.

После слов мамы ей стало любопытно. Она никогда не говорила об этом с Торном из-за всего остального, что произошло в ее жизни после того, как Лайонел исчез. Затем уехал Торн, и они так и не помирились, и их отношения из-за этого пострадали.

И далеко не в первый раз Гвин задумалась о том, как сложилась бы ее жизнь, если бы она вышла замуж за Лайонела. Вероятно, она была бы несчастна, судя по тому, каким негодяем он оказался. И она могла только представлять, каким ужасным отцом он бы стал и как бы относился к их детям.

У нее все скрутило внутри от этих мыслей. Нет, она не будет об этом думать. Это было слишком больно, даже по прошествии стольких лет.

– Подожди минутку, – вдруг сказала мама. – А ведь жену Хейвуда и ее кузину пытался похитить тип по фамилии Мэлет. Тогда, в период рождественских праздников?

– Да, – мягко ответила Гвин. – Это тот же самый человек.

– Ну, если и нужны доказательства, что он был негодяем с самого начала, то вот они, налицо. – Мама сделала глубокий вдох. – Так, если вы оба доели мороженое, то нам, вероятно, уже пора домой. Как вы считаете? Вы, наверное, захотите немного отдохнуть перед тем, как вечером отправляться в оперу.

– У нас сегодня запланирована опера? – спросил Джошуа, который в эти минуты выглядел так, словно кто-то только что пригрозил убить всех охотничьих собак в Эрмитэдж-Холле.

– Тебе не обязательно идти, – сказала мама. – Я уверена, что Грей не будет возражать против того, чтобы взять на себя Гвин. Полагаю, что Элиза будет только благодарна за вечер отдыха, когда ей не нужно играть роль дуэньи.

– А Грей любит оперу? – скептически спросил Джошуа.

– Кто же не любит оперу? – ответила мама.

Джошуа фыркнул.

– Беатрис говорила мне, что единственное, что ей самой не нравится в Лондоне, – это опера. И, насколько я понимаю, Грей не любит выходить в свет, если моя сестра его не сопровождает.