Отчаянный холостяк

– Ты не можешь это знать. Именно поэтому я расскажу тебе, как получил ранение, когда служил в морской пехоте. А потом я покажу тебе, что из этого вышло. Если ты считаешь, что сможешь это переварить.

Она удивилась, потом посмотрела на него серьезно.

– Смогу. Клянусь. – Она поднесла его руку к губам и поцеловала. – Ты можешь мне доверять.

Когда Гвин говорила об этом раньше, ему было сложно ей поверить. Но теперь он смотрел на нее, и в горле у него стоял комок.

– Я знаю, – сказал Джошуа.

Глава 22

Он на самом деле знает? Потому что если он это знает, то она должна быть точно так же честна с ним. Доверять ему. А это ее очень сильно пугало.

Джошуа вытянул раненую ногу вперед, сидя рядом с Гвин.

– Меня ранили на «Амфионе» во время сражения у мыса Санта-Мария в октябре 1804 года.

Гвин немного поменяла положение, чтобы смотреть в лицо Джошуа.

– Я не слышала про это сражение.

– Вероятно, потому что оно не было таким уж важным. Испания еще не объявила войну Великобритании.

– О, погоди, я вспомнила! Это сражение, во время которого были захвачены три испанских корабля с грузом сокровищ, и их доставили в Англию. А затем Испания объявила нам войну.

– Все правильно.

Гвин уставилась на него.

– Но я не думала, что в этом сражении был ранен кто-то с нашей стороны.

– Раненых было мало: четверо на «Лайвли», правда, там еще двое погибли. И только мы трое на «Амфионе». – Он сжал челюсти на мгновение. – Мое ранение оказалось самым тяжелым.

– Расскажи мне, – попросила Гвин, взяла его руку в свою и опустила себе на колени.

Джошуа смотрел на нее очень напряженно, в глазах стояла мука.

– Я никогда никому не рассказывал о том, что случилось. Даже Беатрис, хотя именно она боролась за меня и не дала умереть.

– Ты можешь мне доверять, – повторила Гвин. Что еще она могла сказать? Больше ничего не приходило в голову. Это было правдой, но ей хотелось бы найти способ, позволяющий облегчить ему боль. – Но если тебе очень тяжело говорить об этом…

– Нет. Я хочу рассказать тебе все. Мне нужно рассказать тебе. Понимаешь, в первый год после ранения я, можно сказать, пребывал в полубессознательном состоянии, в опиумном тумане. К тому времени, когда я уже мог кому-то что-то рассказывать, я не хотел это делать. – Он легко улыбнулся ей. – Но я думаю, что должен сделать это сейчас. Как еще мне прекратить все это прокручивать у себя в голове снова и снова? Я же каждый раз будто опять оказываюсь там.

У Гвин в горле стоял ком, на глаза навернулись слезы, но она не позволяла себе расплакаться.

– Я не уверена, что ты когда-нибудь сможешь прекратить об этом вспоминать, – заявила Гвин. – Это часть тебя, того, кто ты есть. Но, может, если ты поделишься со мной, тебе станет легче нести этот груз? По крайней мере, я на это надеюсь.

Джошуа поднял руку, коснулся ее щеки, потом ее щека оказалась у него на ладони.

– Ты ведь у нас оптимистка? Всегда.

– В случае других людей – да. Но в отношении себя я не такая оптимистка, как хотелось бы. – Гвин сжала руку Джошуа. – Но я планирую быть оптимисткой, если речь идет о тебе.

– Хорошо. Беатрис будет рада, если кто-то возьмет на себя ее работу. Хотя, если честно, я никогда не был веселым парнем, даже до того как меня ранили.

– Правда? – с сарказмом заметила Гвин. – Как меня это удивляет!

Джошуа улыбнулся и пощекотал ее под подбородком.

– Ты всегда заставляешь меня смеяться.

– Я стараюсь. – Она лукаво улыбнулась ему. – Хотя я все еще жду, когда ты расскажешь мне о своем ранении.

Джошуа кивнул:

– Если честно, то это не очень интересная история. Если не углубляться в детали, не говорить о стратегии и всем подобном, то можно просто сказать, что четыре наших военных корабля перехватили четыре испанских. Один из них, «Мерседес», дал бортовой залп – их артиллерия одного борта ударила по моему кораблю, «Амфиону». Мы ответили. Каким-то образом мы попали по складу боеприпасов на «Мерседесе», который взорвался, пока мы находились еще очень близко к этому кораблю. Я находился на палубе бака, достаточно близко к месту взрыва, и нижняя часть моего тела сильно пострадала. Правое бедро оказалось обожжено, пострадали мышцы на правой икре.

Взгляд его стал затравленным.

– И это было еще не все. Следующий час вокруг нас был настоящий ад. За годы службы мне во время сражений доводилось видеть ужасные вещи, но по большей части это были результаты схваток врукопашную или стрельбы из пушек. Но то зрелище оказалось самым жутким. После взрыва на «Мерседесе» выжили только сорок один человек из двухсот восьмидесяти. Представь: двести сорок мужчин кричат, тонут, дождем падают части тел…

Он внезапно замолчал, опомнившись.

– Прости. Тебе не нужно знать все эти ужасные детали. Достаточно сказать, что сражение очень быстро закончилось. «Мерседес» затонул. Два других корабля сдались. Четвертый тоже в конце концов был захвачен.

– Как я понимаю, большую часть этого времени ты был без сознания.