Отчаянный холостяк

– Нет. Я вынесу все что угодно, только чтобы ты была частью моей жизни. – Джошуа взял ее за подбородок. – Потому что ты самая важная часть в этом уравнении. Ты и я. Мы.

Он легко поцеловал ее в губы.

– Кроме того, есть и другие варианты. Мы можем взять брошенного ребенка, подкидыша. Мне говорили, что здесь, в Лондоне, есть госпиталь, где они все живут. Определенно мы сможем там найти одного, который нам подойдет.

От этих слов она улыбнулась, чего, вероятно, и хотел добиться Джошуа.

– Мне совершенно все равно, что мы будем делать, если только мы делаем это вместе, – продолжал Джошуа. – Если ты не хочешь рисковать, пытаясь родить нашего общего ребенка, то я буду счастлив тебе помочь. И я могу это доказать.

– Ты не можешь доказать, как будешь к этому относиться через пять или десять лет.

Она встала и поспешила к двери, затем отперла ее.

Но до того как Гвин успела ее открыть, Джошуа тоже встал и пошел за ней. Гвин слышала, как стучит по полу его трость, развернулась и беспомощно уставилась на него. Он обнял ее за талию и поднял одной невероятно сильной рукой, а затем усадил на пристенный столик рядом с дверью.

– Я могу доказать, что без тебя буду чувствовать себя опустошенным. Это будет не жизнь, а сплошная печаль.

– Джошуа…

Он поцеловал ее с таким отчаянием, которое она прекрасно понимала, потому что сама его чувствовала. Жизнь без него для нее тоже будет пустой.

И как еще один раз с ним может чему-то помешать? Ведь она сегодня уже занималась с ним любовью и уже рисковала забеременеть от него и потерять его ребенка. Что такое еще один раз? Пусть доказывает, что хочет, если может.

Потому что после этого раза другого может уже не быть.

Глава 23

Джошуа не позволит ей отказаться от того, что может быть между ними. Они созданы друг для друга. Ее просто нужно успокоить, показать ей, что он предпримет необходимые шаги для того, чтобы она не испытывала лишней боли. Он сделает все что нужно.

Или он надеялся, что сделает. Он снова держал ее в объятиях, он прикасался к ней, и от этого превращался в неуправляемого зверя, которого пытался не выпускать на свободу. Этот зверь дико и страстно желал Гвин, желал больше жизни.

Очевидно, сама Гвин тоже не могла сдерживаться, потому что взяла руку Джошуа в свою и приложила к своей груди, показывая, что хочет ласки.

Джошуа оторвался от губ Гвин и прошептал:

– Спокойно, дорогая. У нас полно времени.

– Ты не думаешь, что кто-то придет нас искать? – прошептала она. – Моя горничная может задуматься о том, куда я подевалась.

– В таком случае…

Джошуа поднял ее юбки, а затем резко вдохнул, когда Гвин завертела попой, чтобы задрать их еще повыше, и они оказались у ее талии. При виде ее шелковых чулок и сатиновой кожи над ними Джошуа почувствовал, как его мужской орган твердеет.

И еще ему хотелось смотреть на ее пышную грудь с большими сосками цвета спелых персиков. Ему хотелось попробовать на вкус эти соски, которые станут твердыми как камень, как только он начнет ласкать их губами. А смелый вырез на вечернем платье Гвин, благодаря которому грудь женщины и так уже была наполовину видна, позволял Джошуа просто немного спустить лиф и добраться до того, о чем он мечтал.

– Да, – прошептала Гвин, когда Джошуа обнажил ее грудь. Все ее тело охватила дрожь, когда Джошуа наклонил голову, чтобы лизнуть один сосок. – О, Джошуа, да! Однажды, сэр, я, клянусь, заставлю вас раздеться полностью, чтобы увидеть обе части вашего тела. Но не сегодня.

– Нет, не сегодня.

Джошуа взял в рот одну ее грудь, потом другую. Он так хотел эту женщину, что уже был готов кончить. Ее соски тоже затвердели, как и его мужской орган.

– Гвин, ты лишаешь меня сил, я становлюсь каким-то размякшим…

– Я думаю, что все с точностью до наоборот. – Она раздвинула ноги и схватила Джошуа за руки, чтобы подтянуть его поближе. – Ты кажешься мне как раз очень даже… твердым.

Джошуа с трудом сдержал смешок.

– А ты, дорогая, – любительница подразнить. Бывают такие соблазнительные девушки.

А она была как раз такой девушкой, с которой он хотел провести остаток жизни.

Джошуа подтянул ее попу поближе к краю стола, нашел жемчужину между ее малых половых губ и потер ее. Он хотел показать Гвин, что может сдерживаться достаточно долго, чтобы привести в возбуждение и ее, независимо от того, как затвердел его орган и как сильно он хотел заняться с ней любовью.

– Джошуа! – воскликнула Гвин. – И кто же из нас сейчас кого дразнит?

От ее слов ему захотелось сразу взять ее. Он еще раз провел языком по ее соску, затем выпрямился. Удовольствие было слишком сильным. Он должен был войти в нее. Он не мог ждать.

– Войди в меня, мой любимый, – выдавила из себя Гвин и потянула его за руки. – Пожалуйста. Пожалуйста.

От мысли, что она хочет его так же сильно, как он хочет ее, Джошуа чуть не кончил прямо в эту минуту. А это не показало бы Гвин то, что он хотел показать.