Отчаянный холостяк

Что же он ей хотел показать? Ах да, что есть способы не дать ей забеременеть его ребенком. Он мог это сделать. Мог. Если именно это требуется, чтобы сделать Гвин его женой, то Джошуа откажется от чего угодно.

Он медленно вошел в нее, и при этом его орган стал еще тверже от прикосновений к ее жаркой и бархатистой плоти, которая так крепко обхватывала его плоть.

– Тебе не больно?

– Нет. О… ощущения такие… такие…

– Потрясающие? – подсказал он хриплым голосом. – Потому что я сам испытываю нечто потрясающее.

– Я собиралась… сказать… «невероятные», но… «потрясающие» тоже подходит.

– Слава богу!

Джошуа ввел в нее свой орган до самого основания, его тело напряглось от усилий – он пытался не кончить слишком быстро. Он хотел вначале почувствовать, как Гвин сотрясается в оргазме, как пульсирует ее тело, как она сжимает его… И только тогда Джошуа собирался прервать половой акт.

Он снова нашел пальцами ее жемчужину, нажал на нее и почувствовал восторг от того, как Гвин резко вдохнула. Она – его, господи! Если ему придется до конца жизни оставаться бездетным, то пусть будет так. Потому что он хотел видеть Гвин своей женой.

И своей любовью.

Она немного поменяла положение, и Джошуа чуть не сошел с ума.

– Дорогая, – прошептал он и начал совершать глубокие толчки, снова и снова. – Моя сладкая, моя дорогая… моя любовь…

– Моя любовь, – эхом повторила Гвин, а ее темно-зеленые глаза напоминали озера, но озера, заполненные удовольствием.

Ее слова ударили его прямо в сердце, и он уже был на грани. Он любил ее. На самом деле любил. И был готов сделать для нее все что угодно.

И теперь он получил возможность это доказать. Джошуа немного изменил ее положение на пристенном столике так, чтобы при каждом толчке касаться той точки, которая давала Гвин самое большое удовольствие. И он входил в нее снова и снова, пока не произошел взрыв. Джошуа увидел это в ее глазах и почувствовал на своей плоти.

И когда Гвин закричала «О… боже, Джошуа!», достигнув пика удовольствия, этого было достаточно, чтобы он тоже оказался на самой грани перед началом эякуляции. Джошуа очень быстро извлек свой половой орган из лона Гвин, что чуть не убило его, черт побери, и излил свое семя у нее по бедру.

– Что… ты делаешь? – хрипло спросила Гвин.

Джошуа крепко прижимал ее к себе, когда из него продолжало изливаться семя. Боже, как он любил ее! Он любил ее за то, что она не смущалась и не стеснялась заниматься любовью, любил ее чувство юмора, преданность и верность тем, кого она любила. И он мог делать то, что сделал. Он должен так делать. Потому что потерять ее для него было немыслимо. Из-за ее неспособности иметь детей?

Джошуа поцеловал ее волосы, ее лоб, ее висок. Он ждал, пока их обоих перестанет трясти. Теперь она стала его женщиной. Он это обеспечил.

– Джошуа. – Гвин немного отстранилась, чтобы смотреть на него снизу вверх. – Почему ты…

– Чтобы доказать тебе: я готов не дать тебе забеременеть. Я могу сделать это таким образом.

Она смотрела на него, раскрыв рот.

– Но… но ты сам не…

– О, поверь мне, я получил удовольствие. Просто не кончил внутрь тебя.

Гвин сглотнула.

– Но это тебя… не расстроило?

– Немного. – Джошуа поцеловал кончик ее хорошенького носика. – Оно того стоило, Гвин, – чтобы ты была в моей жизни. Гвин, я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты стала моей женой. И если для этого требуется так заниматься любовью, я это буду делать.

– Ты на самом деле готов?

– Да. Я не могу без тебя жить, дорогая.

У нее на глаза навернулись слезы.

– Это… самое лучшее, что мне когда-либо говорил мужчина, делал для меня.

– Значит, ты выйдешь за меня замуж?

– Да, – прошептала она и крепко его поцеловала. – Да.

– Хорошо, – произнес он хриплым голосом. – Потому что мне кажется, что я слышу кого-то в коридоре, поэтому нам, вероятно, пора одеваться.

– Джошуа! – воскликнула Гвин. – Тебе следовало об этом сказать!

– И испортить этот особенный для нас момент? Ни за что на свете. – Джошуа оставил Гвин на пристенном столике и похромал к дивану, чтобы сесть на него и натянуть чулки. Он завязал подвязки, потом надел панталоны и застегнул их, все это время стараясь не смотреть на Гвин, которая в это время поправляла свой лиф.

Она еще не сказала, что любит его, но она назвала его своей любовью, а это было хорошим знаком, по крайней мере, пока. В особенности, раз она согласилась выйти за него замуж.

Он поднял голову и увидел, как она соскальзывает со столика и поправляет юбки.

– Черт побери, женщина, – пробормотал Джошуа. – Ты совсем не выглядишь растрепанной.

– Да, снаружи. Но что происходит у меня внутри…

– Не начинай об этом, – проворчал Джошуа. – А то мне еще нужно надеть брюки, не говоря про сапоги.

– Я могу помочь? – застенчиво спросила она, направляясь к нему плавной, скользящей походкой.

– Нет. – Джошуа натянул брюки, затем застегнул их. – Только от одного вида твоих покачивающихся бедер я быстро снова приду в возбуждение.

– Как жаль, что мы ничего не можем с этим поделать, – игриво сказала она, явно флиртуя с ним. И сказала слишком громко.