Отчаянный шаг

— Ну, как я выгляжу? — осторожно спросила она, удивленная тем, что ее смутил пристальный взгляд Сола. Он оторвался от газеты, которую читал, и внимательно оглядел ее с головы до ног. Пенни уже начала волноваться, когда он, наконец добродушно улыбнулся.

— Если ты сможешь играть свою роль так же прекрасно, как выглядишь успех нам обеспечен, любовь моя.

Сол быстро вскочил на ноги, обнял ее и повернул к окну. Мерцающие огни города бликами ложились на ее безупречную кожу. Одной рукой он взял ее за подбородок, как бы ожидая, что она выскользнет, когда он, наклонив голову, быстро коснулся ее рта. Это прикосновение обожгло ее, она задохнулась. В какой-то момент Пенни почувствовала, как в ней рождается ответный порыв — какое-то необычное ощущение, которое мгновенно исчезло, когда она увидела циничный блеск в его красивых глазах. Она поняла, что эта его короткая ласка была только ключиком, который должен был немного облегчить ей выход на следующую ступень их отношений.

Сидя в ресторане отеля, освещенном мягким светом, и наслаждаясь порцией прекрасно приготовленной жареной утки под вишневым соусом после изысканной закуски — копченой семги и креветок в сметанном соусе, Пенни готова была согласиться, что Сол играет роль преданного и любящего мужа очень искусно и не без шарма.

Ясно, что если он захочет чего-то, то идет напролом, никаких преград для него не существует! Но эта черта свойственна им обоим, и похоже, если их интересы схлестнутся, ни о каком мирном сосуществовании не может быть и речи. Сегодня еще не наступил такой момент.

Выпив легкое белое вино, она успокоилась; прекрасная еда и красиво сервированный стол, тихая музыка, льющаяся откуда-то, — все способствовало тому, чтобы Пенни почувствовала себя легко и свободно и даже начала получать удовольствие от компании Сола.

Ей льстило его внимание и то, как он наклонял свою красивую темноволосую голову, ловя каждое ее слово; его глаза с теплотой и симпатией смотрели на нее. Пенни понимала, что все это ненастоящее, но чувствовала, что ей приятен ласковый взгляд этих сияющих глаз, что вся она расцветает в теплых лучах его улыбки, как бутон розы распускается, ласкаемый поцелуями солнца. Этот образ родился в ее воображении, и она засмеялась — как далеко унеслась на волнах фантазии!

И все же никогда она не чувствовала себя более привлекательной...

— Скажи мне, — спросил Сол, когда она вежливо отказалась выпить еще бокал вина, памятуя о том, к чему это привело за обедом, — ведь правда, Таппи — не то имя, которое было дано твоей сестре при рождении?

— Ну, конечно же, нет! — Пенни улыбнулась своим детским воспоминаниям. — Ее настоящее имя Филиппа, но когда я была маленькой, то не могла правильно его произнести. У меня выходило Флюппа. И вот однажды наш пожилой сосед, увидев, как мы вместе с сестрой играем, сказал о нас: «Простое пенни и цветной двухпенсовик» [9]. Потом это имя прилипло к сестре.

— Этот ваш сосед был не просто пожилой, но еще и слабоумный, — мрачно заметил Сол и, отвечая на ее безмолвный вопрос, добавил: — Дорогая моя Пенни, никто больше не посмеет назвать тебя простушкой!

Это был приятный комплимент, достойный жениха, и Пенни вполне оценила его, подарив Солу благодарную улыбку.

— Ну, конечно же, я простушка по сравнению с сестрой, — с напускной серьезностью настаивала она. — Таппи была необыкновенной красавицей уже в шесть лет. Все мальчишки по ней сходили с ума, но она никогда не заносилась, не была эгоисткой. Знаешь, мы с ней были очень близки, все делили — платья, книги, косметику... даже наши дневники. Каждый уик-энд мы менялись дневниками и читали, что написала другая!

Пенни вздохнула. Это были такие счастливые дни; они прошли, когда обе сестры кончили школу и избрали каждая свой путь.

Опустив голову, Пенни грустно смотрела в тарелку. Упоминание о дневнике невольно напомнило ей о том, что она недавно прочитала в дневнике Таппи. Внезапно комок подступил к горлу. Таппи никогда не рассказывала ей о короткой, но такой страстной любви между нею и Солом. Какая ирония, что и это они тоже в каком-то смысле делят с сестрой. «Сол попросил меня еще раз подумать о браке», — писала Таппи, а теперь напротив Пенни за столом сидел, глядя на нее с неподдельным интересом, тот самый человек, которого любила и отвергла ее сестра.

— Расскажи мне о своем прошлом. Что случилось с твоими родителями? — Голос Сола звучал мягко и ласково.

Она подняла глаза, радуясь, что он оторвал ее от тягостных мыслей. Хотя то, что она могла ему рассказать, тоже было связано с трагедией, но, по крайней мере не столь недавней и потому не столь болезненной.