Отчаявшимся небо дает дождь

I

Из клуба он вылетел, как пробка из бутылки игристого.

Из–под лоскутной куртки цвета жженой сиены торчала выбившаяся рубашка, а на черных брюках виднелась отметина чьей–то пыльной подошвы. Опасно покачнувшись, он обернулся к дверям.

– Уроды! Бездари чертовы! – заорал мужчина, рассекая воздух кулаком. – Я – Гор Энерджи! Поняли, суки? А вы – дебилы в галстуках!

В проходе меж створками дверей нарисовался двухметровый секьюрити в сером костюме и выбритой головой.

– Господин Гор, я вам настоятельно рекомендую не усугублять ситуацию, – сказал он с каменным лицом. – Вашего шофера уже вызвали, аэромоб прибудет через пару минут.

– Да пошел ты! – рявкнул Гор, стараясь правильно сбалансировать тело на ступеньках. – Твои обезьяны порвали мне куртку! Видел?

Он поднял руку, демонстрируя прореху на боку.

– Вы ударили нашего гостя…

– Да мне похрен! Твой гость – дерьмо! А вот это…

– Господин Гор… – попытался прервать его секьюрити.

– А вот это, я сказал, – еще громче прокричал музыкант, пытаясь совладать с собственным языком, – Фанни Голд, мать твою!

Гор стащил с себя куртку, оступился, но устоял на ногах – и швырнул вещицу в обидчика.

Куртка шлепнулась на ступеньку, не долетев до точки назначения пару метров.

– Ты слышал? Фанни Голд! У нее пуговицы стоят больше, чем твои легкие, почки и печень вместе взятые! Я вам припомню… Исписался… Сам он исписался! Сам он творческий импотент! Передай ему, что меня слушает весь мир! А его – только шлюхи вместо слабительного!

– Господин Гор, я буду вынужден вызвать полицию.

И в этот миг начался дождь.

Крупные капли упали Гору на темный коротко стриженный затылок и на плечи, оставив на рубашке влажные пятна. Он вздрогнул, словно очнулся. Выпрямился, запрокинул голову, смахнул с глаз длинную челку. Маска пьяного гнева слетела с лица, и теперь он выглядел почти как на своих афишах.

– Ладно, командир, не пыли, – осипшим голосом проговорил Гор, глядя в черное ночное небо, усыпанное подвижными огоньками аэромобов.

– Куртку возьмите, – примирительным тоном сказал секьюрити. Он вышел на крыльцо и, подхватив вещь со ступеньки, протянул хозяину.

– Оставь себе. Даже у таких, как ты, должна быть возможность прикоснуться к прекрасному.

Гор развернулся, поправил рубашку, сунул руки поглубже в карманы – и нетвердым шагом поплелся прочь.

– Но ваш аэромоб!.. – услышал он за спиной, но оборачиваться не стал.

– Какое твое дело, – проворчал он под нос, грохоча шипастыми ботинками по тротуарным плиткам. – Мой аэромоб, куда захочу – туда и вызову…

"Звездный квартал" переполняла пестрая биомасса. Поэты, писатели, музыканты и художники – по большей части мнимые – проводили здесь ночи напролет.

– Эй, Гор Энерджи! Смотрите, там Гор! – крикнула какая–то экзальтированная барышня, энергично сигнализируя музыканту рукой.

Тот растянул губы в улыбке и махнул ей в ответ, мучительно пытаясь припомнить, спал он с ней или нет, и вообще знакомы ли они. Общаться с тусовкой совершенно не хотелось, и, опустив голову пониже, Гор прибавил шагу и вскоре выскользнул на обычную деловую улицу.

После шумного квартала развлечений она казалась пустынной. Людей почти не было видно, только роботы–уборщики тарахтели щетками, вычищая аквариумы подсвеченных витрин и пешеходные дорожки. Глазастые автомобили вялой цепочкой тянулись по шоссе. Только шальные аэромобы, иногда проносившиеся над головой, нарушали царившее здесь спокойствие.

Отвернувшись в тень, Гор облегчил желудок. Невесть откуда взявшийся полицейский дрон закружил вокруг его головы, как голодный комар, угрожая штрафом за нарушение общественного порядка.

– Запиши на мой счет, – отмахнулся от него мужчина и вытащил из нагрудного кармана сигареты.

– Сообщаю вам, что курение в общественном месте… – пищал электронный голосок дрона.

– Чтоб у тебя аккумуляторы сели, – проворчал Гор, стиснув губами сигарету. Синий огонек безопасной зажигалки осветил его руки.

– Вы превысили допустимую норму правонарушений в месяц. Вы обязаны выплатить дополнительный штраф в размере десяти месячных пособий, или провести десять дней в местах лишения свободы с обременением социально полезными работами…

Он мрачно усмехнулся.

Город щерился ему в лицо белоснежными рядами окон в высотках. Дождь усиливался. Вымокшие пряди длинной челки обвисли, с них капала вода. Рубашка прилипла к телу. А он все стоял и курил, бережно пряча сигарету в ладонь.

А потом увидел ее.

Не будь он пьян, вряд ли бы ее разглядел: ведь трезвые всегда куда–то торопятся и чем–то заняты.

Девушка сидела на быке под пешеходным мостом: маленький темно–серый комок, спрятавшийся в излучине потока ночной жизни. Тоненькая фигурка показалась ему совсем детской, и потому, затянувшись в последний раз, Гор решительно сунул окурок в урну и направился к незнакомке.

– Эй, привет! – сказал он, взбираясь к ней и присаживаясь рядом. – Как дела?

Девушка не ответила.

Гору был виден ее профиль – тонкий, нежный, еще совсем юный. Растрепанные светлые волосы терялись за воротником несоразмерно широкого и длинного пальто, будто снятого с чужого плеча.