Отчаявшимся небо дает дождь

Девушка послушно опустилась в ванну, и Гор шумно перевел дыхание.

– Знаешь, вообще, если тебе еще нет восемнадцати, я за эту помощь и в тюрьме могу оказаться…

Он уселся на край ванны и принялся разбирать непослушные, без конца прилипающие к влажному телу пряди волос.

А девушка тем временем прикрыла глаза и принялась водить в воздухе пальчиком, словно считая что–то невидимое.

– Ты что делаешь? – обеспокоенно поинтересовался Гор.

– Двадцать.

– Чего?

– Двадцать свечей на торте.

И он все понял. Грустно усмехнулся. Осторожно выбрал волосы из–под маленького розового ушка.

– Неважно, сколько свечей на торте. Ведь ты из тех, кто никогда не вырастает… И как я сразу не догадался? Это все битые алкоголем извилины.

Гор наскоро скрутил ей волосы в жгут и кое–как прихватил их зубной щеткой, чтобы не распускались.

– Готово. С легким паром, малыш.

Вернувшись в студию, он позвонил приятелю, работавшему в полиции.

Вызов приняли не сразу.

Наконец на экране появилось заспанное и сердитое лицо.

– Ты совсем с ума сошел? В курсе, который час?

– Не ворчи. Мне нужна твоя помощь прямо сейчас вне зависимости от временного контекста.

Гор уселся на барный стул, стоявший рядом, и потянулся в карман за сигаретами.

– Хоть бы извинился для приличия!

– Толя!

– И не проси, я не поеду через весь город, чтобы составить тебе компанию!

– Что, проеденная Ульяной плешь не успела зарасти? – съехидничал Гор, прикуривая.

– Да ну тебя. Отключаюсь!

– Подожди! Я подобрал на улице девочку.

– Поздравляю, но я–то здесь при чем? – фыркнул приятель.

– Ты не понял. Ей двадцать лет, красивая, блондинка и немного не в себе. Пробей по базе среди объявленных в розыск?

– Тебе это прямо сейчас нужно? В три часа ночи? – возмутился Анатолий.

– Пожалуйста.

Тот обреченно вздохнул.

– Как ее зовут?

– Не знаю. И, честно говоря, не уверен, что она помнит свое имя.

– Ладно, я понял. Тогда хоть фотку ее скинь.

Гор выдохнул струйку дыма прямо в камеру видеофона.

– Ага, подожди минутку. Сейчас сбегаю к ней в ванную, и фото тебе перешлю. Толя, да проснись ты уже! Будь у меня фотка, я бы тебе ее показал первым делом!

– И как я, по–твоему, должен ее пробить? Имени нет, портрета тоже! И все это – в три ночи! – разозлился тот. – И в чем проблема? Выйдет же она когда–нибудь оттуда – и фотай на здоровье!

– Я боюсь ее испугать.

– Да не очень–то она пугливая, раз уже в твоей ванне моется! – возразил Толя с многозначительной ухмылкой.

Гор взорвался.

– Вот только давай без этого дерьма?! Это у тебя только два варианта: Уля спереди или Уля сзади, а у меня вариантов – очередь, чтобы я нездоровую на голову девчонку в койку себе тащил!

Гор осмотрелся в поисках пепельницы, и поднял с пола переполненную окурками прозрачную емкость в форме человеческого черепа и сердитым щелчком стряхнул в нее пепел.

– Ну ладно, не злись. Я посмотрю, что можно сделать.

– Давай.

– Позже перезвоню.

– Хорошо, спасибо.

Экран видеофона погас, и в то же время раздался звонок в дверь. Потом еще и еще.

Опомнившись, что робот не исправен, Гор выругался, потушил сигарету и поплелся открывать.

Двери еще не успели до конца разомкнуться, как в образовавшийся проход ввалились трое. Мощный удар под дых отшвырнул хозяина вглубь его жилища.

Еще пара тычков – и Гор распластался на полу, размазывая липкую кровь по глянцево белому покрытию. Тяжелые ботинки заколотили ему в спину, под бока и несколько раз заехали по голове. Гор сжался в комок, стараясь уберечь лицо.

– Запомни, мужик – если ты еще хоть раз тронешь господина Райского, мы тебя на пазлы разберем. Понял, эмбрион? – прошипел ему на ухо самый здоровый из всей троицы, хватая за волосы.

– Да пошел ты… – простонал Гор, пытаясь подняться, но пара пинков снова уронили его на пол.

– Ну что же, давайте покажем нашему непонятливому клиенту наглядно…

Бугай схватил с дивана гитару и со всей силы ударил ее корпусом об пол в шаге от головы Гора. Инструмент с жалобным вздохом схлопнулся, гриф раскололся и обвис, как сломанная рука.

Плюнув на скорченное тело, он отбросил остатки гитары в сторону.

– На первый раз – хватит. Все, уходим!

Прогрохотав тяжелой обувью к выходу, они ушли, оставляя после себя тяжелый запах дешевого парфюма и пота.

Гор сначала только тихо матерился и кряхтел, потом медленно поднялся на четвереньки и подполз к дивану.

– Какой инструмент убили, сволочи…

Придерживаясь за разбитый нос, он запрокинул голову и беззвучно рассмеялся.

– Черт, меня же завтра фотосессия и встреча с фан–клубом! Сказочное портфолио!

И вдруг перестал смеяться.

Потому что услышал музыку.

Она звучала сначала робко, неуверенно, а потом вдруг хлынула неудержимым потоком, забарабанила по полу дождевыми каплями, все быстрее и быстрее.

Забыв о боли, о разбитом лице и перепачканных руках Гор подошел к роялю, уставившись на свою гостью, а точнее – на танец ее пальцев по клавишам.

Это был настоящий ливень! С резкими порывами ветра, с запахом сырого камня и чистоты, и Гор едва сдерживался, чтобы не протянуть ладони вверх, к потолку.