Отдай, детка! Ты же старшая!

А сама, бешеная, вообще не стала ждать, что он ответил, а уже бежала изо всех сил в своем открытом нежном платьице и в тапочках на босу ногу, забыв закрыть дверь, мечтая ему задать за все хорошее. Она вылетела из подъезда и с размаху уперлась ему в холодную грудь.

— Куда! — ахнул Иван, мгновенно впихивая ее обратно. — Заболеешь! Раздетая! Сумасшедшая!

И, перехватив ее руку, уже тащил девушку наверх по ступенькам, периодически потирая ее голые плечи, чтобы согрелась. И ничего не сказал, когда увидел раскрытую настежь дверь… А потом… разве можно рассказать, что было потом? Когда два больших идиота вдруг понимают одновременно, что у них никого дороже друг друга нет!

— Прости меня, Дариш, — только и смог сказать Иван, потому что она, не плакавшая со школы, рыдала сейчас, не произнося ни звука, только гулко сглатывая ручейками бежавшие слезы.

— Я убью тебя, Пименов! — громко всхлипнула она.

— Убей! — тихо сказал он. — Только не уезжай…

— Да куда я от тебя! Идиот великовозрастный!

— Правда?

— Кривда!!! Правда, конечно!

— Обещаешь?

— Обещаю! Только ты не знаешь совсем, мне такое предложили…

— А мне все равно… Не уезжай…

— Да не уеду я!

И Горянова кивнула, вытирая рукой остатки горьких слез.

— Есть — то будешь? Три часа готовила.

— Буду…

— А я вино со злости вылила…

— Ну и ладно…

— И чашу стеклянную разбила.

— Новую купим, — он уже вовсю улыбался.

— Расскажешь, чего взбесился?

— Потом как- нибудь… Прости…

— Ловлю на слове! Все Пименов! Ты мой должник! Я вообще тебя сегодня бить буду!

Он стрельнул радостно взглядом и шепнул интимно, у него вообще все вечером получалось оооочень интимно:

— Как скажешь, Дариш! Бить так бить…

И они пошли…. есть… Горяновой, правда, кусок в горло не лез, а Ваня — ничего, аппетит не потерял и смел подчистую все, что она накладывала. А потом… потом она его все — таки била… лежа на спине. Ну, как смогла…

Нда! Романтические, наполненные бурными страстями вечера иногда заканчиваются вполне тривиально… Горянова теперь имела незабываемый опыт!

Глава 14

Два больших события сделали день 14 ноября в жизни Даринелы Александровны незабываемым. Как всегда бывает после грозы, когда и воздух звенит, и зелень изумрудная источает клейкий, смолисто — цветочный аромат, и птички поют, так и сейчас, в глухом ноябре цвела у Горяновой в сердце весна. Она, не имевшая ни слуха, ни голоса, пела утром от счастья. Фальшиво, но от души. Ваня оценил.

Энергия снова била ключом. Все решения были приняты ночью, и не сказать, что во сне… Влетев в пустой офис, она тут же села за комп и открыла начальственную страничку предварительных проектов, чтобы поскорее выбрать себе один и застолбить. И уже третий в перечне понравился ей безмерно. Амбициозный, новый гастробар спроектировала и построила фирма Коли Маменко, давнего знакомца Горяновой и серьезного партнера. Осталось эту красоту, так сказать, наполнить и отшлифовать. Даринка всегда с удовольствием работала с Николаем Егоровичем, как, впрочем, и он с ней.

— Такой подарочек! — осталась довольна она, ставя напротив ответственного свое имя.

К тому времени, как разумные коллеги только потянулись на работу, Горянова уже вовсю делала предвар, рыскала в складском каталоге, строчила письма с предложениями в дизайнерский отдел, зная, что Анна Марковна, бессменная начальница диза, открыв через полчаса электронку, обложит ее из соседней комнаты трехэтажным матом, суть которого будет сводиться к следующему: уймите эту Горянову, когда эта стерва успела столько написать и оторвите ей кто — нибудь руки и голову!

— О! Горяныч уже в строю! — бодро поздоровалась Завирко, швыряя с порога на стол свою многострадальную, потрепанную сумку.

— Берегите вещи, мадам! Они денег стоят! — не отрывая глаз от компьютера и стуча по клавиатуре со скоростью 400 знаков в минуту, поприветствовала подругу Даринка.

— Моя сумка зарабатывает хозяйке бонусные мили… ей не привыкать! А вот чего это у тебя поутру из ушей пар валит? Не понятно! Вроде ты переводишься… Проекты на тебя не открывают уже … Так откуда такая деятельность кипучая?

— Кто сказал, что перевожусь? — мгновенно разворачиваясь по оси и бросая писать, возмутилась Даринка.

— Савелов! А что? Он еще вчера всем по большому секрету растрепал, пока ты обедать изволила. Весь офис в завистливых тасках по полу катался и тебе, Горянова, желал сдохнуть в муках. И все от чистого сердца.

— Добрые!

— А то!

— Откуда информация? Тебя ж вообще вчера после обеда в офисе не было…

— А мне Лилёк на склад звонила. Все описала в подробностях. И, как девушка, не склонная к гиперболизации… — Ольга осеклась, мгновенно уловив смену настроения подруги. — А чего это ты, Горяныч, так ехидно ухмыльнулась? Я тоже о чем — то не знаю? Колись!