Отдай мне дочь

Женщина слушала его внимательно, ни разу не перебив, только дышала громко и тяжело. Борис посмотрел на часы и бросился в спальню, оставив их один на один. Милана не знала, куда деться от въедливого и неприятного взгляда, но старалась не показывать эмоций. В гробовом молчании прошло минуты три, может, чуть больше. Наконец Борис вышел и взволнованно сказал:

— Все готово. Пора ехать.

Так же молча, почти не глядя друг на друга, они принялись ему помогать. И в дороге не перемолвились ни единым словом. Милана была полностью сосредоточена на девочке, верила, что ей станет лучше. Приехав на вокзал, попрощались быстро, так как поезд уже прибыл: Борис с дочкой ехали в другой город. Глядя на то, как он возится с Лидой, как не позволяет дать себе слабину и держится молодцом, хотя и понимает, что ДЦП вылечить невозможно, у Миланы невольно сжималось сердце. Ирке повезло с мужем, но она, судя по всему, этого не ценит, иначе поехала бы вместе с ними или хотя бы явилась на вокзал. Зато Юлия Максимовна, не скрывая эмоций, вытирала слезы платком. Они стояли друг от друга в относительном отдалении, но Милана все равно видела, что женщина переживает искренне. И ловила себя на том, что приятно удивлена. Значит, есть в ней что-то доброе, значит, хоть немного, но отец был с ней счастлив. И если бы сейчас он видел ее слезы, он бы утешился.

С этой мыслью Милана побрела к машине. Наверное, не будет возвращаться, сразу поедет в Москву. Надо будет еще пробки проверить, проложить маршрут так, чтобы получилось добраться до дома максимально быстро. Она замешкалась у водительской двери в поисках ключа, в этот момент ее окликнули. Она поняла по голосу, что это Юлия Максимовна, потому повернулась не сразу. Не хотелось с ней разговаривать, но и уехать, никак не отреагировав на оклик, тоже не могла. Вряд ли женщина сейчас в состоянии устраивать скандалы. Интересно, зачем она все это время шла за ней? На парковку ей точно не нужно, ведь машины у нее больше нет…

— Вы что-то хотели? — спросила с неохотой, когда их взгляды встретились.

— Спасибо, — произнесла Юленька, по-прежнему сжимая платок. Милана пожала плечами:

— Я старалась не для вас.

И кто только за язык тянул?! Ну что ей стоило проигнорировать и молча сесть в салон? Нет же, захотелось съязвить!

— Знаю, — как ни странно, женщина отреагировала спокойно. — Я… я хотела бы с тобой поговорить. Можно?

Милане показалось, что она ослышалась. «Спасибо», «поговорить». Это точно Юлия Максимовна? В ее памяти она осталась высокомерной особой, заботящейся лишь о собственном благополучии. Неужели она так сильно изменилась? Это как будто два разных человека.

— Ладно, — нехотя уступила Милана, пряча ключ от машины обратно в карман. — Только у меня мало времени.

Глава 10

Они брели по малолюдному парку, а к ногам стелился пестрый ковер из листьев. Погода портилась: на небе собирались тучи, грозящиеся перерасти в дождь. Синоптики не зря обещали ливень. Собачники спешили по домам, мамы с колясками торопливо шли в сторону выхода. Только Милана со своей спутницей двигались медленно, будто плохая погода волновала их в самую последнюю очередь.

— Знаешь, мне ужасно стыдно за то, как мы с Ирой повели себя из-за наследства, — неожиданно призналась Юлия Максимовна. — Столько нервов потрепали и себе и тебе, а стоило ли оно того? Конечно, нет. Ирка быстро бы все растратила, бизнес прогорел, поскольку я не смогла бы вникнуть во все дела, и все равно бы мы пришли к тому, что имеем сейчас.

Очередной порыв ветра закружил на асфальте листья, и один из них прицепился к куртке Миланы. Она взяла его в руки и начала рассматривать. Большой кленовый лист, пестрый и яркий. Это его последний красивый танец, скоро он засохнет и «уснет», станет природным удобрением. А может, его сожгут. Следующей осенью будут новые листья…

Она пыталась думать о чем угодно, лишь бы не слушать Юлию Максимовну, не воспринимать ее слова всерьез. Зачем ей сейчас эти откровения? Прошлого не вернешь, а будущее… В будущем она не хотела бы иметь с ней никаких дел, как, впрочем, и с Иркой. Так что пусть оставит свои сожаления при себе!

— Я поняла это, когда Лидочка родилась, — добавила Юленька. — Что она — наш крест на всю жизнь. От одной дочки отказались ради собственного благополучия, а теперь отказываемся от всего материального ради другой. Только не лечится этот паралич, сколько ни старайся. Хоть из кожи вон лезь — все бессмысленно. Можно развить только обычную моторику, но и это достижение. Увы, одним нам не справиться…

Не получилось у Миланы проигнорировать ее слова. Задели за живое, когда речь зашла об Анечке, не смогла промолчать. Резко остановилась и посмотрела на Юлию Максимовну: