Отдайся за Миллион (СИ)

Разложив вещи по местам, направляюсь в душ. Под струями воды расслабляюсь, намыливаясь гелем, буквально ощущаю, как раскрываются поры под тёплым паром. Кожа словно эпицентр чувствительности и образ чужого мужчины вновь влезает в голову. Завладевает грешными мыслями. Однозначно в нем присутствует что-то от демона, который искушает и пока не вкусишь запретный плод, отсутствует удовлетворенность.

Мои пальцы касаются клитора, отчего все органы моментально вспыхивают. Низ живота тяжелеет под лаской бугорка, а жгучая волна возбуждения пронзает каждый миллиметр тела. Соски ноют, и дабы минимизировать боль щипаю их слегка. Воскрешаю в памяти эротичный сон, его язык, что рисует узоры, а затем всасывает груди ввергая в сладкую пытку. Прикусываю губу, чтобы стон не вырвался наружу, когда четко представляю мужской палец, скользящий в женское начало. Глубокий вдох, глубже втягиваю воздух.

Прикрываю веки, устоять на ногах сложно. Я как маленькая девчонка, познающая впервые свое тело. И с каждым прикосновением хочется познать большего.

Нетерпеливая трель дверного звонка выкидывает в реальность. Выхожу из наваждения сиюминутно.

— Черт. Черт. Черт, — буквально вываливаюсь из ванной, наспех надевая халат.

Без какого-либо сомнения, явился Степан, раскрываю дверь.

Мгновенно пересыхает во рту, импульс в теле спиралью растет и меня жжет изнутри.

Генерального Степана никак не ждала увидеть перед собой, нахожусь в растерянности — стою неподвижно. Особенно после пережитых эмоций в душе.

Какая-то доля секунд, а словно целая вечность проходит. Мрак его глаз отпечатками ложиться на оголенных участках кожи. Пронизывающая темнота бесцеремонно разом поглощает и несмотря на то, что я в одежде, чувствую свою наготу. Насквозь открытой. Очередное желание спрятаться или раствориться в атмосфере.

— Твой муж накачался до беспамятства, — разрезает тишину Измайлов. От брошенных фраз вздрагиваю и только потом фокусирую взгляд на супруге. Тот повис на плечах мужчины и действительно находится в отключке. Белая сорочка, как и брюки помяты, растрепанные волосы клочками и ведь не скажешь, что утром он имел идеальную внешность. —Куда его отнести? — Небрежно кидает.

— Прямо через зал, затем направо, — сглотнув с трудом разлепляю губы. Мужчина с легкостью ориентируется и ведет мужа по коридору. Следую за прибывшими.

Измайлов скидывает с себя массу тела, отступая на несколько шагов назад.

— Я подожду тебя на кухне, — покидает нашу спальню и мне совсем не нравится, что он сюда вторгся, даже если в плане помощи. Дыхание возвращается, направляюсь к спящему. Снимаю мужскую обувь, носки со ступней.

Что на него нашло? Куда Степана занесло? Укрыв одеялом мужа, подхожу к шкафу, дабы переодеться. Выбираю первое, что попадается под руку — домашний сарафан на тонких лямках, оставляя мокрые волосы распущенными.

Он сидит на стуле в расслабленной позе активно переписываясь по гаджету.

Переминаюсь с ноги на ногу размышляя как мне себя вести в сложившейся ситуации. Вроде человек откликнулся, проявил участие, надо бы отблагодарить может чаем напоить. Взяв эмоции под контроль, прохожу вглубь комнаты.

— Спасибо, что не оставили Степана, — вкладываю в голос искренность.

— Пустяки. Скажем так, я преследовал свои умысел, — хрипотца летит в спину.

— Чай? Кофе? — Предлагаю для приличия. И уже набираю воду в чайник целенаправленно избегая пристального взора.

— Ничего из перечисленного. Но можешь предложить что-нибудь другое?

— Например? — Проталкиваю из себя.

— То, что желаю вкусить последние два дня.

— Вы говорите загадками. Я вас не понимаю, — автоматически выкладываю на стол вазочку со сладостями. Готовлю чашки, пакетики чая испытывая страх. Поджилки натягиваются до предела. Слух улавливает движение позади и чисто на инстинктах напрягаюсь всем телом. Каждый шаг как удар колокола — бьет по перепонкам. Колени предательски слабеют, когда две широкие ладони по обе стороны упираются на кухонную столешницу. Я нахожу их мужественными, четкий контур вен имеет свою историю, прожитый момент. Между нами гуляют миллиметры, он не касается меня, отчего сжимаюсь вся. И тот же жар что исходит от него, душит, берет в плен.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Измайлов с шумом вдыхает аромат мокрых волос спускается к затылку. Крупная дрожь расходиться от макушки головы до кончиков пальцев, сердце падает в пятки.

— Какая досада, Аурика. Значит не понимаешь, — вкрадчиво произносит.

ГЛАВА 14

И цитирует то, что вводит в транс, а именно стихи моего любимого поэта.

— Твои глаза — изумруда два

— Два дорогих изумруда

— И счастлив тот, кто обретет

— Два этих зеленых мира.

— Твое сердце — бриллиант.

— Огонь его так ярок

— И счастлив тот, кому пошлет

— Его судьба в подарок.

— Твои уста —рубина два

— Нежны их очертанья.

— И счастлив тот, кто с них сорвет

— Стыдливое признанье, — шепот опаляет ухо.