Отдайся за Миллион (СИ)

— Чем обязан столь раннему визиту? —потирает ладонью квадратный подбородок.

— Извините что помешала, — торопливо оправдываюсь за внезапное вторжение.

— Всего лишь завтрак. Забудь.

— Что? —Никак не вразумлю, о чем речь.

— Опять говорю загадками? Утренний минет как хороший завтрак. Способствует снятию напряжения на целый день, — беззаботно объясняет.

— Ясно, — проталкиваю из себя буквально.

Зависает тишина. И если мужчина ждет моего вступления, то я стараюсь вспомнить причины прихода. Ах, да.

Стук в дверь, заходит помощница с подносом в руках. Более собранная от растрепанного вида следа не остается. Ставит разнос с двумя миниатюрными кружками, и дымящими шоколадными напитками. Вновь остаемся наедине. Воронкой охватывает страх.

— Итак, Аурика..., — встает лениво, делает несколько шагов, складывая руки в карманы брюк. Изучает мой образ нагло и бескомпромиссно. — Проходи, присаживайся.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

ГЛАВА 16

И я безвольной куклой выполняю что велит гигант напротив. Выдавливаю улыбку и усаживаюсь в конце стола.

Только бы увеличить дистанцию. Только бы не осязать доминирующей энергетики олигархического субъекта.

От него не веет уверенностью. Нет.

Абсолютный. Несокрушимый. Врожденный авторитет.

— Господин Измайлов...

— Можно просто Давид.

— Господин Измайлов, я не совсем понимаю цель ваших поступков, — начинаю со всем не с того, что планировала.

— Разъясни, что именно тебя смущает? — встает сбоку от меня, что крайне неудобно. Ведь если повернуть голову, взглядом упираюсь буквально в ширинку. И если учитывать, что скрывается за брюками изъясняться довольно сложно.

— Это наверняка ваше? — Выкладываю бумажный кулек на стол. —Я вынуждена отказаться.

— Тебе не понравились камни?

— Что? — Вскидываю голову в изумлении. Не ожидая такого вопроса. —Нет. Нет. Они более чем восхитительны.

— Так в чем проблема, Аурика? — Вот опять, произносит имя, словно вносит похотливый смысл. Будто имеет меня мысленно.

— Это жуть как неправильно. Непонятно и странно тем более. При том что я замужем. И мой супруг сотрудник вашей компании. Перечисленные средства на мой счет. Их слишком много, — произношу как можно тверже.

— Это всего лишь цифры. Деньги за проделанную работу.

— Нет. Я так не могу, — встаю, трудно вести разговор, когда нависают скалой, пальцами двигаю пакет. У меня к вам убедительная просьба..., — и тут осекаюсь. Неужели на фоне недосыпа галлюцинации посещают? Моргаю и теряюсь в предположениях. Знакомая ткань шелка лежит на поверхности бумаг. Аксессуар, из моего гардероба. — Моя повязка... Что она здесь делает? —Указываю на материю.

— Ты ее забыла в ресторане, — бестактно вводит в заблуждение.

— Не правда. Я искала шарф после совещания с Кириллом Викторовичем.

— Позаимствовал ненадолго, — вот так бессовестно отвечает. От проявленного тотального хамства фактически задыхаюсь. Нет, дальше просто невыносимо. Кем он себя возомнил? Резко забираю шарф со стола, стремительно выдвигаюсь к выходу.

— Господин Измайлов, — гневно выдаю. — Я расторгаю наш контракт. Уж лучше сеть в тюрьму. Подавитесь своими неустойками и компенсациями.

Моя кисть оказывается под натиском стальной хватки, кровь в жилах стынет и цепенею от происходящего. Рывок. Успеваю лишь разглядеть адское пламя на дне смольного взгляда. В доли секунд мужчина вбивает в напряженную грудь — мощную и горячую. Ожоги крапивой ложатся там, где находятся его пальцы. Воздух выбивает их легких, ввергает в панику.

— Ты уйдешь, только если я разорву контракт. Или тогда, когда отработаешь все до последнего рубля. До последней копейки, — мрачно рычит, демонстрируя свою истинную сущность. Хочу заехать по физиономии, стереть с лица самоуверенность. Но ничего из перечисленного не удается воплотить, дабы хоть как-то поставить на место. С силой сдавливает затылок, пожирая и прожигая взглядом. А затем обрушивается на губы, вгрызается, заполняет полость рта целиком и полностью. Ладошками отталкиваю его от себя, бью по каменному изваянию. Тщетно. Попытки освободиться обречены на провал. Цепляюсь за широкие предплечья.

Я чувствую его острый аромат, горький парфюм окутывает, как и палящий жар Измайлова. Дикий и будоражащий подсознание поцелуй туманит разум. Язык не оставляет миллиметра, сдаюсь обмякнув в железных объятиях. Не жалеет, всасывает уста только для того, чтобы углубить, сплестись тандемом. Раскаленные стрелы пронзают низ живота, отравляет бедра тягучим возбуждением. Темнеет кругом, мрак опускается на реальность, а все, потому что жадный рот мужчины подчиняет. Отключает логику. Не дает шанс на глоток кислорода.