Отдаю свое сердце миру

USA Crossers – сайт, посвященный всем, кто бегом пересекает территорию США. За все время только без малого трем сотням смельчаков удалось совершить этот трансконтинентальный пробег, с тех пор как первый сумасшедший попробовал свои силы в 1909 году. Это был Эдвард Пейсон Вестон, который прошел пешком из Нью-Йорка до Сан-Франциско за сто дней. Впрочем, все больше и больше людей присоединяется к этому движению. Одновременно с ней бегут от десяти до двадцати человек, в том числе еще одна девушка, Елена Вестон, которая собирает деньги на борьбу с АЛС[61], сразившим ее отца. Ветеран «Бури в пустыне» бежит в поддержку прав иммигрантов, а студент колледжа призывает делать пожертвования в фонд сохранения национальных парков.

– Не понимаю, почему ты не разрешаешь нам выпустить пресс-релиз, – недоумевает Оливия. – Ты хоть прочитала то, что я написала?

– Некогда было.

Оливия недовольно вздыхает. Обычно она расхаживает по комнате, когда разговаривает по телефону, так что через угловое окошко скайпа Аннабель совершает блиц-тур по комнате Оливии. Вихрем проносятся настольная лампа, плакат с фотографией Амелии Эрхарт[62] на фоне ее самолета.

– Все массмедиа подхватят это за две секунды!

– Нет.

– Но почему? Давай, Аннабель, – уговаривает Зак.

– Нет! Это будет выглядеть так, будто я что-то прошу, привлекаю к себе внимание.

– Вот именно! – восклицает Оливия.

– Если ты этого не понимаешь, значит, и не поймешь.

– Она не против, если это произойдет случайно, но не так, будто бы она сама ищет популярности, – говорят ноздри Малкольма.

– У Елены Вестон двенадцать тысяч фолловеров, и в ее поддержку в Денвере провели парад, – не сдается Зак Оу. – Потому что люди знают.

– Я не собираюсь соревноваться с Еленой Вестон. Я просто хочу пройти весь этот путь.

– Ты не доберешься до Южной Дакоты, если мы не информируем общественность и не соберем денег, – убеждает Зак.

– Я не устаю повторять, что у меня отложены деньги на колледж.

– На колледж – это на колледж. – Малкольм исчез с экрана. Голос брата звучит твердо, но как будто издалека, и все, что она видит, – это кровать в его комнате.

– Я даже не знаю, буду ли туда поступать.

– Будешь, – решительно произносит Зак Оу. – Это не обсуждается. И тебе нужно заговорить. Ты не можешь упустить эту возможность. Черт возьми, ты должна сказать то, что необходимо сказать. – Зак Оу никогда не чертыхается и не сквернословит. Его маму хватил бы удар, если бы она слышала его сейчас. Аннабель с трудом сдерживает смех, но Зак явно расстроен. Хотя бы потому, что трагедия, безусловно, задела и его. Как и Оливию.

– По крайней мере, появись на Facebook, – просит Оливия. – Елена выкладывает фотографии всех, кого встречает на маршруте. Такие добрые снимки: улыбки, дружеские объятия. Заряжают позитивом. Как в магазине, когда играет живая музыка, или ресторане, заманивающем запахом чеснока.

– Ты сделаешь головокружительную карьеру, когда получишь свой «эм-би-эй», – говорит она Оливии.

– Нам нужно выпустить видео, – деловито рассуждает Малкольм, как если бы он, Зак и Оливия похитили и удерживали заложника. – Это наше секретное оружие.

– Какое еще видео? – Теперь Аннабель не на шутку взволнована. – Надеюсь, это не жуткий монтаж из детского видеоархива и хроники новостей? Да будет вам, ребята. Я же не Елена с больным отцом.

– Аннабель, сейчас не время молчать. Я имею в виду: нам это необходимо. Черт возьми, мир катится к катастрофе, и это самое малое, что мы можем сделать, чтобы ее предотвратить. Тебе ли не знать! Я понимаю, почему это тяжело, но давай решайся. – Два чертыханья за один день. Зак теряет контроль над собой. Зак Оу имеет средний балл 4,0[63], и можно понять, почему. Он удивительно страстный и увлеченный парень. Впрочем, после трагедии ему снились такие кошмары, что его мама спала на стуле в его комнате.

– Моя миссия носит личный характер.

– Аннабель, – мягко произносит Оливия, – это действительно касается тебя. Но также… и меня. Каждой из нас. И… моих младших сестер. Каждой женщины. Каждого человека, но особенно женщин.

– Это может быть и личным, и глобальным, – вступает в разговор Бит. По крайней мере, его огромную морду и устрашающие зубы она видит сейчас на экране. Малкольм держит пса на весу и пытается шевелить его ртом, как будто тот сам говорит.

– Бит! – восклицает она. – Я скучаю по тебе, малыш!

– Красть салфетки и грызть нижнее белье уже не так весело без тебя, – произносит Малкольм голосом Бита. Пес извивается и корчится, как пойманная форель.

– Я выложу его завтра, – говорит Зак, но никто уже не обращает внимания.

– А как обстоят дела с поеданием собственных какашек, Бит? – На мгновение Аннабель возвращается к себе прежней. Так она дурачилась раньше. Придумывала всякие разговоры с братом и собакой.

– Это по-прежнему мои любимые вкусняшки. И я по-чемпионски обтираю задницу о ковер.

– Так держать, приятель, – подбадривает его Аннабель.