Отдел 15-К

— Нафиг надо, — ответил тот и вытер пот со лба. — Вот что я тебе скажу — мне точно не хочется иметь дело с чернолицыми и безглазыми двухметровыми верзилами, которые таскаются по ночным тоннелям в фуражках старого образца, подкованных сапогах и в кожаных пальто. Ффффу! Хорошо хоть, что я их первым заметил, успел обратно за дверь отпрыгнуть. Испугался, если честно. Даже не слыхал о таком.

— У меня здесь чего только нет, — послышался насмешливый голос из глубины коридоров за спиной оперативников. — Вы все это увидите сами, когда будете проводить здесь век за веком.

— Мы столько не проживем, — бросил Пал Палыч, даже не оборачиваясь.

— С чего ты взял, что это будет жизнь? — и напарники одновременно ощутили дышащую прямо в затылок угрозу. — Это будет не-смерть, страшная, длинная, растянутая на вечность, продолжающаяся до того времени, пока не погаснет солнце. Мне было некогда обещано, что такое случится, что мерзкое светило исчезнет навсегда. Я жду этого момента очень давно, и готов продолжать ждать его столько, сколько понадобится. И вы проведете все это время со мной.

— Э-э-э-э… — Пал Палыч приложил ухо к двери. — Вроде нет никого, ушли. О чем я? А, да — э-э-э-э, милай. Это тебе еще столько ждать придется. Погаснуть-то солнышко погаснет, но так нескоро, что к тому времени и планеты нашей не будет уже.

Тьма, обступившая оперативников, завибрировала злобой. Страшной, многовековой, той, которая заполняет все, что только можно.

— Ну ты побесись, а мы пошли, — предложил Пал Палыч Хозяину метро и, осторожно открыв дверь, шагнул в тоннель. — Вроде никого. Опачки! Пляши, дружище!

— Чего? — подскочил к нему Колька. — Чего такое?

— А я все думал — обо что они подковками цокают, не о гравий же? — Пал Палыч направил луч фонаря — А тут вон какая красота!

Колька увидел то, о чем он говорил и чуть не прослезился. Это были рельсы.

— Вот почему он бесится, — шепнул на ухо парню Пал Палыч. — Выход совсем недалеко, ускользает добыча.

— Но бесить его тоже не стоит, — предложил Колька. — А ну как обозлится, да и плюнет на свое слово?

— Он — не человек, — щелкнул его по носу Пал Палыч. — Нам слово нарушить — как высморкаться, нечисть и нежить в этом плане намного честнее. Ладно, пошли.

— Давай только не в ту сторону, — Колька мотнул головой в направлении, противоположном тому, куда ушли люди в кожаных плащах. — Как-то не тянет меня туда идти.

— Само собой, я себе не враг, — согласился с ним Пал Палыч. — Потопали.

Они шли по найденным рельсам довольно долго, и в результате уперлись в закрытые высокие гермоворота.

— Вот тебе и раз. — Оперативник почесал затылок. — Ты у меня про «Метро-2» спрашивал? Ну вот, можешь посмотреть на один из входов в него.

— Да ладно? — Колька поглядел на напарника — Вот прямо в «Метро-2»?

— Ну да. — Пал Палыч вздохнул. — Герман как-то сдуру умудрился пробраться за такие же, только те на «Калужской» находились, много интересного потом рассказывал. Правда, упорно молчит о том, как живым оттуда выбрался.

— Он поэтому под землю лезть боится? — немедленно спросил Колька, которого очень удивило в кабинете Ровнина поведение Германа.

— Нет, это по другой причине, — уклонился от ответа Пал Палыч. — Так, а нам вон туда, вон в ту дверцу, надо думать. Ветки «Метро-1» и «Метро-2» обычно находятся недалеко друг от друга, копали-то их одни и те же люди. Да и обслуживают, скорее всего, тоже.

И снова напарники брели через какие-то технические помещения, правда, здесь не было такого запустения и безжизненности, как в тех местах, что остались у них за спиной. Чувствовалось то, что здесь бывают визитеры, может, и не часто — но бывают. Начали попадаться по бокам от прохода и закрытые двери — какие на врезной замок, какие — на навесной, что не очень радовало путников, они боялись, что раньше или позже какая-то из таких дверей перекроет им дорогу дальше. Но в этом был и позитивный момент — подобные опасения заставляли забыть о том, что незримо следовало за ними.

— И-и-и-эх, — налег Пал Палыч на очередную дверь, резко поворачивая массивную ручку вниз. — Давай-давай, родимая!

Дверь скрежетнула, что-то затрещало, и оперативник буквально вывалился из нее наружу.

— Колька! — раздался его радостный вопль. — Иди сюда! Все, дружище, мы, считай, выбрались!

— Оставь его, — что-то холодное коснулось спины парня. — Закрой дверь, иди со мной — и ты увидишь и узнаешь такое, что недоступно всем людям. Великие знания, великие тайны — и великая власть.

— У меня дела, — пробормотал Колька. — Извините.

Он не знал, что говорят в тех случаях, когда подобные существа что-то предлагают. Когда это делают люди, вроде того же Арвена — там все просто и понятно. А вот когда вот такое страховидло… Но тут двух вариантов быть не может.

Колька рванул к дверному проему и сиганул в него.

— Тоннель, дружище. — Пал Палыч крутанул лучом фонаря, который потихоньку начинал тускнеть, видно, батарейки садились. — Кабели на стенах! Рельсы! Выбрались мы, считай!

— Ну-ну, — проскрипела дверь, колыхнувшись у них за спиной.