Отдел 15-К

Бред-то бред, но вот Ровнин, несомненно, осознавал, что если этого идиота в погонах окончательно размотает, то он сдуру команду «Огонь» сможет отдать, и кто знает, чем это кончится? Погоны с него потом снимут, а вот сотрудников отдела не вернешь.

Собственно, за здание он не опасался, Аникушка дом в обиду не даст. А вот за людей…

— Обыскивать внутренние помещения я не позволю, подобное возможно только при наличии надлежащих санкций соответствующих структур, к которым ваше ведомство отношения не имеет. Также заявляю, что по поводу данных незаконных действий Министерству обороны будет подан официальный протест, поскольку более всего они напоминают попытку силового вмешательства в работу системы МВД, а это является государственным преступлением. Об этом будет немедленно сообщено моему руководству, — тут же сказал Ровнин, заметив движение в рядах людей с автоматами, и достал телефон. Он посмотрел на военных, которые начали переглядываться, и укоризненно произнес: — Ваш генерал, может, пьян, может, безумен. Не исключено, что имеет место быть и то, и другое. С него, само собой, погоны снимут, но вам-то разжалование и дисбат потом зачем? Ввек же не отмоетесь.

Илюшкин сплюнул на асфальт, достал из кармана брюк с красной полоской по шву клетчатый платок и вытер им лицо.

— Отдай этих троих. Не юли, ты понимаешь, о ком речь идет, — потребовал он у Ровнина. — И разойдемся по-хорошему. Может, я и перегнул сейчас палку, но и ты неправ.

— Какому «хорошему»? — удивился Олег Георгиевич — Откуда ему взяться? Да и нет у меня никаких троих. Я вообще не понимаю, о чем вы говорите.

— Да ты что? — снова начал заводиться генерал, но, видно, слова Ровнина маленько его охолонили. И как раз тогда он отдал команду ломать дверь подвала. Понятное дело — что-то ему все равно сделать было надо, отчет перед хозяином ведь держать придется?

Это Ровнина устраивало, как наименьшее из зол. Главное — он избежал драки или, не приведи господь, пальбы. Остальное — нюансы. Да и генерал этот, считай, сам себе приговор подписал, так что часть задуманного плана уже выполнена. Пусть и не так, как предполагалось, но — выполнена. Что до Илюшкина, так если он отправится доброй волей в отставку, рыбу в Енисее ловить, подобное можно расценивать как удачу для него. Большущую.

А подвал, как и следовало ожидать, был пуст. Совсем. То есть там имелись трубы, в которых булькала вода, несколько листов фанеры, аккуратно сложенная в углу кучка фантиков от конфет «Озеро Рица» (Колька, из любопытства заглянувший в дверной проем, сразу их узнал), санки с вытершимися от времени деревяшками сиденья и здоровенный помятый старинный самовар, с трубой и краником. И — всё.

— Развели тут, — пробубнил генерал, с ненавистью глянув на Ровнина. — Чертовщину.

— Какая чертовщина? — Олег Георгиевич повертел краник самовара. — Подвал как подвал. Водоснабжение и старый хлам. Это мы еще порядок навели в том году, видели бы вы, что тут раньше было. Ну, если у вас все — так мы работать. Увидимся у вашего министра. Сами понимаете — я такого спустить не могу.

— Спустить? — дыхнул в лицо начальнику отдела сложным букетом водки, табака и лука Илюшкин. — Ты — мне? Да я за…

— Таких, как я, кровь проливал, — закончил Ровнин. — Не сомневаюсь. Вопрос, правда, — где? И зачем? Но это беспредметный разговор, не вижу в нем смысла. И еще — господин генерал, не обижайтесь, но вы жутко воняете. Вы бы помылись и жвачку пожевали, что ли?

Илюшкин налился нездоровой краснотой, да так, что Колька всерьез задумался о том, что если сейчас на генерала вылить ведро воды, то он, как пират в известном мультике, запросто может рассыпаться на кусочки. Как и положено по законам физики.

— Вика, аптечку надо принести, — деловито заявила демонолог Валентина. — Сдается мне, что господина генерала сейчас может кондратий хватить. Пусть хоть нашатырь под рукой будет.

Не случилось. Илюшкин посопел, похватал воздух ртом, выплюнул умело сплетенную брань в лицо Ровнину и удалился в сторону своей «волги».

— Ну хоть чем-то похвастаться может, — заметил Олег Георгиевич, глядя в спину генерала.

— Ты про исключительную вонючесть? — уточнил Герман.

— Нет, про лихой матерный загиб, — пояснил Ровнин. — До «большого петровского» ему далеко, а вот с малым мог бы и посоревноваться.

К ним подошел Пал Палыч, который в какой-то момент невесть куда исчез со двора.

— Черный «геленд», — сообщил он Ровнину. — Прямо в переулке. Стекла затонированы, но внутри кто-то есть, ручаюсь.

— Олег, всё же можно решить проще, — задушевно предложил Герман. — Ты понимаешь, о чем я?

— Понимаю, — кивнул Ровнин. — И я тоже считаю, что это был бы оптимальный вариант. Но ты знаешь наши законы не хуже, чем я.

Колька, который слышал эти слова, почему-то сразу подумал про то, что Ровнин явно не о законах Российской Федерации говорит.

— Законы, традиции. — Герман презрительно сморщил нос. — Нас всегда убивают просто так, так зачем нам их чтить?