Отдел 15-К

Не сговариваясь, напарники припустили по колее, не особо задумываясь о том, в верную ли сторону движутся – что они так к станции, по идее, должны были выйти, что эдак.

Так и получилось – сначала впереди замаячил тусклый свет, а после, минут через пять, уставшие до невозможности люди с трудом вскарабкались на платформу мрачно-серой станции.

– «Партизанская», – огляделся вокруг Пал Палыч. – Точно она. Ничего себе мы петлю по подземке заложили! Где «Красные ворота» – и где «Партизанская»?

Колька на этой станции никогда не был, не сложилось как-то. Да, собственно, он по этому поводу не сильно и переживал, ему хотелось только одного – выбраться на поверхность, и по возможности, в ближайшее время больше не спускаться сюда, под землю. Он не знал, что и где случилось с Германом, но теперь прекрасно его понимал.

– Синяя ветка – вообще такая, невеселая, – заметил Пал Палыч, направившись к крутой лестнице, которая вела к выходу. – Неяркая, я бы сказал.

– Зато со статуями. – Колька показал на бронзовое изваяние старика с бородой, вероятнее всего – партизана, который стоял лицом к выходу.

– Герои войны, – подтвердил оперативник. – Никто не забыт, ничто не забыто.

В этот момент бронзовый старик повернул голову, уставившись немигающими металлическими глазами на Кольку.

– Вы сумели уйти в этот раз, но в следующий – не рассчитывайте на подобное, – раздался под сводами станции гулкий голос. – Если я еще раз застану вас в моих владениях, вне того, что вы называете линиями, – я заберу вас себе без всяких договоров.

Губы статуи не двигались, но взгляд ее был настолько живой, настолько настоящий, что тут Колька, еще секунду назад уверенный в том, что ничего страшнее минувшей ночи он уже в своей жизни не увидит, судорожно дернулся и застыл на месте.

Видимо, заметив это, статуя разразилась хохотом, к ней присоединилась стоящая рядом бронзовая девушка, а после – целая скульптурная группа, нависавшая над входом в станцию.

Гулкое эхо заполнило пространство, Кольке показалось, что сейчас его голова взорвется – от шума, от страха, от этой бесконечной ночи в темноте.

– У меня дед воевал! – заорал он в голос. – Не имеете права!

И парень припустил по одной из винтовых лестниц, стремясь скорее добраться до дверей, ведущих прочь из этого царства темноты и ламп дневного освещения, да так резво, что Пал Палыч его еле догнал.

Колька бился в запертые двери с сопением и всхлипами, напоминая птицу, колотящуюся о закрытое окно.

– Успокойся, – потряс Пал Палыч парня за плечо. – Уже все кончилось. Все – кончилось.

И впрямь – на станции царила тишина, которую вдруг прорезал сонный голос.

– Граждане, а вы что тут делаете?

К напарникам подходил растрепанный и расхристанный полицейский, моргающий заспанными глазами, и которого, как видно, они разбудили.

– Свои, – немедленно показал ему удостоверение Пал Палыч. – Кое-какую доследственную проверку проводили.

– Какая проверка? – потер глаза кулаком полицейский. – Ночью?

– ГСУ никогда не спит, – веско ответил ему оперативник. – Давай, открывай двери.

А на улице уже было относительно светло, лето есть лето, даже если оно уже и клонится к своему концу.

Колька глотал утренний свежий воздух жадно, как проголодавшаяся рыбка корм.

– Ты чего так запаниковал? – мягко спросил у него Пал Палыч. – Это же все был морок.

– Какой морок? – Колькин голос дрожал. – Статуи эти, они…

– Обычный, – засмеялся оперативник. – Это Хозяин метро от бессилия напоследок выдал дешевенький трюк, которым особо никого, кроме тебя, и не испугаешь. Слушай, а при чем тут твой дед? Ну тот, что воевал?

– Я не знаю, – пожал плечами Колька. – Просто это как-то мне пришло в голову. Они партизаны, дед мой тоже партизанил…

Он запутался и замолчал.

– Интересный логический ряд, – тактично заметил Пал Палыч. – Нестандартный такой.

В этот момент в кармане у Кольки задергался телефон.

– Ровнин, – сообщил ему парень, достав его и глянув на экран.

– Очень хорошо, – подхватил трубку с его ладони Пал Палыч. – Я поговорю.

Колька ничего против этого не имел. Он прислонился к колонне, достал сигарету, прикурил ее и глубоко затянулся.

– Да нормально все, – тем временем вещал Пал Палыч. – В полном. На «Партизанской». Вот и я говорю – ого. Да, он вообще молодец, держался отлично. Ага, растет смена. Будет кому отдать знамя, когда оно выпадет из наших рук. Да. И когда мы упадем на шар земной, тоже будет кому над нами склониться. Нет, не надо приезжать, я сейчас машинку поймаю, и мы сами приедем.

– Держи. – Пал Палыч договорил и протянул телефон Кольке, одновременно с этим забирая у него сигарету. – Сейчас докурю и пойдем машину ловить.

– А ведь все могло быть проще. – Колька повертел в руках девайс. – В телефоне ведь есть навигатор.

– И что? – Пал Палыч в две затяжки добил сигарету и бросил ее на асфальт. – Там-то он тебе как помог? Ровнин звонил нам по очереди с интервалом в две минуты, потом количество непринятых вызовов посмотри. Хоть раз у тебя телефон закурлыкал?

– А навигатор, может, и потянул бы, – с сомнением сказал Колька. – Спутники, то-сё…